Тень медработника. Злой медик
Шрифт:
Что бабуля и делала около недели.
В одно время дружил организмами с девушкой-фелинологом (ветеринар, специалист по кошкам), и от нее нахватался информации по «ремонту» усатых-полосатых. Недавно у матери котэ сожрал какую-то гадость, начал, пардон, рыгать-блевать-поносить. Мамочка, как истинный пенсионер, разумеется, сразу ко мне: «Ой, спаси-помоги, Прошенька заболел, ветеринары за прием дерут не по-детски, тыжврач, епта, все должен знать!» Обратился за помощью к всезнающему Доктору Интернету, приехал, поставил котейке детский вазофикс в переднюю лапку, прокапал реосорбилакт с глюкозой,
Мамочка не придумала ничего умнее, чем оповестить своих подружек ДЭПнутых пенсионерок о том чуде, которое сотворил сын-невропатолог с котофеем.
Третий месяц не могу отбиться от просьб «посмотреть котика».
Особо упоротые особи приходят прямо в поликлинику!
В детской поликлинике ни одна истеричная мамка или бабушка не сравнится с папашей, который рвется выполнить отцовский долг. Мы таких называем «хуже-бабы».
Именно папаши способны оттолкнуть от двери чужого ребенка или мамку с младенцем, именно они, надежно зафиксировав в руках отпрыска, берут штурмом лабораторию, именно они никогда не пропустят многодетных и инвалидов, способны устроить драку в кабинете у доктора, каждую минуту заглядывают в кабинет, раздраженно цыкая, если осмотр пациента в разгаре. При их появлении в регистратуре сразу же ставят на стол валерьянку.
Чаще хужебабы – это не молодые мужики, а такие… за сорок и у них первый ребенок. Чаще они страшны, как атомная война, так, что хочется глянуть, что за тетка ухитрилась выйти за такое замуж. За ними всегда должно остаться последнее слово, но тявкают они только на тех, кто слабее: на женщин и детей. При появлении в очереди нормального папы, особенно если он молод, широк в плечах и спокоен, как удав – заткнутся и сольются с обстановкой.
И поверьте, даже двери поликлиники скрипят от счастья, когда здание покидает такой кадр.
Случай с бригадой на нашей подстанции.
Приезжает реанимационная бригада на вызов, «плохо ребенку».
А был день ВМФ. Заходят в квартиру, сидят три здоровых мужика, бухают. На вопрос: «Где ребенок?» – кивают, мол, в ванной. В полной ванне плавает труп 3-4-недельного ребенка. На вопрос: «Кто утопил?» – сказали с гоготом: «Ниче, пусть учится плавать».
Бригада из двух человек вышла, посвятила во все водителя, вернулись уже втроем и конкретно отмудохали этих мужиков, вызвали ментов и уехали.
Естественно, бригаде ничего не было, ибо мужики пьяные, сами могли передраться, да и таким энцефалопатам не поверит никто. Один из бригады, молодой врач, в реанимации больше не работал. Не смог.
Я видел и неоднократно, как огромные средства уходили на лечение однозначно умирающих людей – с 4-й стадией рака, с травмой, несовместимой с жизнью, с терминальной стадией цирроза печени и прочим. Переливали им кровь и плазму литрами, применяли антибиотики 4-го поколения. Ибо родственники у них высокопоставленные. В итоге – жили они на несколько часов больше. А ведь эти препараты можно было использовать для людей, у которых есть шанс выжить и восстановиться. В итоге умирает тот, кто обречен. И умирает тот, кто мог выжить, но ему просто плазмы и эритромассы не хватило. Ну, не повезло ему иметь редкую
Если бы вы поработали хотя бы санитаркой в экстренной хирургии, взглянули бы на проблемы изнутри.
Вызов с поводом «травма головы». На вызове бабка толстая сползла с кровати, а сама подняться не может. Доползла на четвереньках до соседей, чтоб ее подняли. Но так просто поднять неинтересно, вызвали 03. И вот стоит соседка, требует, чтобы я поднимала эту тушку. Культурно объясняю, что это мне не под силу, мои 48 килограммов никогда не поднимут 150 килограмм. Тогда она предлагает вместе это сделать. Но я не первый раз замужем, это мы проходили – ты будешь надрываться, а помощница за рукав держать. Мне вполне хватает таскать сутки ящик 10 килограммов и кардиограф, распространенный хондроз и ХВН н/к не любят большей нагрузки. Предложила позвать других соседей, но добрая соседка сказала:
– Ни за что! Еще перед другими позориться.
Ну, хозяин-барин. В итоге я пошла на улицу, нашла там здорового мужика, он согласился помочь. Предлагаю соседке помочь ему (она ж предлагала мне помочь). На что соседка страшно возмутилась:
– Я? Я что, лошадь что ли? Да она мне вообще никто, чужой человек! Это ВЫ должны!
Но так как мужика я нашла сильного, он поднял бабку сам, я только немного помогла. Потом соседка начала выносить мозг:
– А что с бабушкой, а вы ее заберете, а отчего она встать не могла?
Разожрешься так, тоже встать сама не сможешь, думаю. А на словах объяснила, что нельзя помогать наполовину – отказаться принять участие в подъеме бабки, но при этом проявлять неуместное для чужого человека любопытство, да и домой идти пора бы. Тут и бабка подключилась, попросила соседку уйти. Потом я осмотрела бабку так внимательно, что она долго меня благодарила за внимание и заботу.
Добрые соседи и другие добровольцы, подъем тяжелых по весу больных не входит в обязанности 03, мы и так постоянно испытываем нагрузки, которые многим из вас и не снились.
Если пациент, игнорируя мое кольцо на пальце, начинает томно вздыхать, опускать очи и мотаться каждые полчаса в ординаторскую с дурацкими вопросами, отрывая меня от святой писанины, я начинаю на каждом обходе подробно расспрашивать о мочеиспускании, дефекации, каков цвет, размер, нет ли крови или видимого гноя, особенно резкого запаха… и т. д.
Романтический флер наших встреч сходит «на нет» очень быстро…
Ибо как восхищаться той, кого в твоем богатом внутреннем мире больше всего интересуют какашки?!
Работал в одной из больниц губернского города один хирург, звали его… ну пусть будет Миша.
И вот поступил к нему по дежурству некий кадр, сам себя удовлетворявший деревянным самодельным членом. Да только вот увлекся, болезный, да и заскочила эта игрушка выше сфинктера, и не достать никак. Естественно, скорая везет несчастного к Мише с диагнозом «механическая кишечная непроходимость». Ну, разложили потерпевшего на столе, Миша говорит анестезиологу, мол, я буду эту штуку пытаться подцепить, а ты дави ему на живот. Анестезиолог, мастер спорта по тяжелой атлетике, надавил со всей силой пролетарского гнева…