Тень мессии

Кузнецов Иван

Я подхватил показавшуюся невесомой женщину. Тэн в спешке собирал разбросанные модули иллулиара. В турбоплатформу. В посольство. Там хороший медцентр, там помогут.

Погибшие оперативники, замолчавший флаер, сгинувший в неизвестности элиноид — все это было не важно. Главное — понять, что случилось с Айей. Главное — сохранить ей жизнь.

Глава 7

Разрушитель. Геннадий Павлов

Ангелочек пребывал в том нежном возрасте, когда кудрявые волосы уверенно обретают объем, серые глаза начинают смотреть на мир со всей серьезностью, а белоснежные носочки хотя

и бывают приспущены, но приспущены одинаково. Девчушка трех лет от роду («Три года и два месяца», — въедливо поправил библиотекарь) задумчиво изучила мою рубашку и констатировала: «Все мужики — козлы».

От неожиданности я поперхнулся пивом.

— Лаура?! — с искренним удивлением воскликнула мать девочки. В отличие от дочурки волосы у нее были короткие, темные, в тон туфлям и лакированной сумочке. Кожа, судя по густоте загара, пережарена на одном из ближневосточных пляжей. — Ты же никогда раньше… — Женщина задохнулась, не находя нужных слов.

Сидевший рядом мальчишка — типичный хулиганистый первоклассник с ободранной коленкой и сведенными к переносице бровями — насупился еще больше, зачерпнул вилкой крабовый салат и, согнув ее наподобие катапульты, послал импровизированный снаряд в ангелочка.

— Егор?!

Я согнулся в беззвучном припадке смеха. Ничего не мог с собой поделать. Да и сдерживаться не хотелось: такое не каждый день увидишь.

— Ты всегда мне не веришь, а она так все время, — выпалил мальчишка. Ангелочек сосредоточенно размазывал по голубому платьицу слипшиеся рисинки. Искусное использование подручных средств в качестве артиллерии не произвело на девочку ни малейшего впечатления.

— И откуда ты такого набралась?! Поди-ка сюда. — Из сумочки был молниеносно извлечен платок.

Отсмеявшись, я отодвинул пластиковый стул и, оставив на столе опорожненную едва ли наполовину кружку, пружинящим шагом вышел из кафе. Настроение было прекрасное. Летний дождик, загнавший меня под тент, иссяк минут за пять, и асфальт высох, не успев как следует промокнуть. Жутко хотелось сделать что-то великое. Ну или просто хорошее.

Я шел по набережной и разглядывал переполненный пляж. Парни, гоняющие мяч в надувном, не заполненном водой резиновом бассейне. Малыш, бегущий за солнечным блином летающей тарелки. Стайка школьниц, спорящих, кто первой пойдет в жестяную ракушку переодевалки. Фанерный щит с надписью мелом, извещавший, что температура воды на двенадцать часов дня составляла двадцать один градус.

Наблюдатели, элиане, белесые щупальца и выплескивающаяся из ран тьма остались далеко в прошлом — в параллельной реальности, не имевшей к этому миру никакого отношения. Здесь не нужно бороться за существование по малопонятным причинам. Здесь не от кого блокировать психосферу — среди землян не бывает телепатов. Здесь нет нужды просчитывать действия и мысли окружающих существ на несколько ходов вперед, и даже для выскакивающей по малейшему поводу Тени за два дня не нашлось работы.

Олег высадил меня прямо посреди города вчера вечером. Несмотря на накрапывающий дождик, я бродил по улицам до утра. Просто так, без всякой цели.

К концу прогулки разваливающаяся на ручейки реальность соединилась в единый поток, обостренное восприятие вернулось на прежний общечеловеческий уровень, и я чуть не разрыдался. Суровый воин, прошедший сквозь ад на полудюжине планет, а поди ж ты.

Запах влажного асфальта, перемигивающиеся фонари

и бесхитростная неоновая реклама… Даже отдельные не слишком трезвые и излишне шумные компашки вызывали лишь умиление. Хотелось разорваться на части и объять, впитать весь мир целиком. Со всей наивной детской непосредственностью, подростковыми мечтами, юношеским нигилизмом и взрослыми проблемами.

Дом. Мой дом. Дом размером с планету. Совсем крохотный. Чтобы понять это, достаточно взглянуть на небо и попытаться сосчитать звезды…

Я опомнился, когда начало светлеть небо. Как бы ни сложились дальнейшие дни, мне следовало где-то остановиться. Разумеется, я мог бодрствовать несколько дней и даже несколько недель, но… В моем доме так не принято. К тому же мне просто хотелось плюхнуться на кровать и под бессмысленное бормотание телевизора смотреть в потолок. Или в окно. Или в книжку, не важно, в какую. Но вместе с тем я боялся идти к себе. Совершенно иррациональный страх: уж где-где, а там меня всегда ждали, всегда были готовы принять. И все-таки… что-то было не так — какое-то ощущение неправильности. Не мог я вот так просто войти в старую квартиру, чмокнуть в щечку маму, поздороваться с отцом и, словно ничего не произошло, сообщить, что Наблюдатели дали увольнительную. А ведь возможно, это последний шанс увидеть родных. Скорее всего — последний…

В конце концов я решил навестить предков попозже, через денек-другой. Небольшой запас времени был, а раз так — к чему спешить? Потому я добрался до ближайшей гостиницы, без особого энтузиазма прополоскал мозги персоналу и получил ключи от одного из номеров в бессрочное пользование.

Солнце уверенно вползало в добытую обманом комнату, когда я, не снимая одежду, упал на заправленную кровать и на удивление легко провалился в сон.

…Озеро застывшей ртути. Не поляна, как показалось вначале, и даже не ледяное блюдце. Именно ртуть — тягучая вязкая жидкость, превратившаяся в туманное зеркало. С каждым шагом воздух словно становится плотнее. Дойти до центра этого призрачного круга не проще, чем взобраться на

Эверест. А еще я чувствую, что за спиной кто-то есть. Кто-то идет следом, тратит последние силы на то, чтобы догнать меня, не дать прикоснуться к сгорбленному усталому человеку в кроваво-красном скафе.

Двойник молча наблюдает за моими усилиями. Выражение его лица меняется от полуулыбки до болезненной гримасы. А затем он начинает таять. Медленно превращается в полупрозрачный мираж.

Я останавливаюсь. Зыбкое, едва различимое отражение протягивает руку. Наши пальцы соприкасаются. В последний момент я успеваю заметить, что вместо привычного бирюзового скафа на мне странная алая броня, совсем как на двойнике. И в следующее мгновение Вселенная взрывается.

Как и в предыдущие разы, я проснулся насквозь мокрым, с абсолютно ясной головой и ощущением тихо уезжающей крыши. Помню, в фильмах меня всегда раздражало, что, когда у одного из героев бывают видения, остальные, выслушав его, немедленно рекомендуют отдохнуть, а то и наведаться к психиатру. Но то в фильмах. А в жизни подобные сны и впрямь выглядят полным бредом. Даже если предположить, что я не спятил и они имеют какой-то смысл… Что я должен думать? Что это картина будущего? Аллегорическая подсказка подсознания? Новая форма общения, предложенная ментальным библиотекарем? Недопробудившаяся сверхспособность? Что?!