Тень над Вавилоном
Шрифт:
– Что значит «не поняла ни слова»?
– Я говорил по-арабски. Отрывок из старинной арабской поэмы с некоторыми, э-э… собственными изменениями. Позже она заставила меня перевести.
– Что ты ей сказал, Джонни? – снова мягко, но настойчиво спросил Хауард.
– Я сказал, что люблю ее. Действительно люблю. А потом я предложил…
– Продолжай. – Хауард вдруг почувствовал тошноту.
– Ну, и она прямо тронулась. Я думал, она затискает меня до смерти. Тут она стала плакать и…
– Джонни, что предложил?
– Я предложил ей выйти за меня замуж…
О, Господи! – мысленно воскликнул Хауард.
– …и
Черт!! – С болезненным выдохом Хауард резко осел в кресле. Я в это не верю. Ради всего святого, не сейчас, когда он так нужен мне для другого… Твою мать!! – выругался он про себя.
Огромным усилием воли Хауард взял себя в руки.
– Джонни, послушай, я так рад за тебя. Чертяка, мои поздравления, парень!
А теперь думай, приказал он себе. Как следует думай. И не пытайся его отговаривать – не сможешь.
– Расскажи мне о ней. Чем она занимается?
– И смех и грех – хорошо, что ты спросил. – Джонни снова воспарил в облака, со счастливым видом и горящими глазами он начал рассказывать о Джулиет. – До вчерашнего вечера я и сам не знал. Я думал, она студентка или что-то в этом роде. Что ж, по-своему так и есть. Но, по правде говоря, я никогда не уделял этому внимания. Так и не удосужился у нее раньше спросить. Она учится на курсах повышения квалификации. Скоро будет сдавать экзамены. О, она птица высокого полета, Эд!
– Чем она занимается, Джонни?
– Она сержант криминальной полиции. А собирается стать инспектором! ИКП – ну, ты знаешь. Ты только себе представь! Я – и женат на женщине-полисмене! Эй, Эд… с тобой все в порядке? Эд?
Эд Хауард со стоном сполз в кресле еще ниже. Оцепенев, он так и лежал, откинувшись на спинку, с закрытыми глазами и вполне искренне верил, что вот-вот умрет.
Джулиет Шелли очнулась от глубокого сна в час пятнадцать пополудни. Постепенно ее взгляд сфокусировался на окружающих предметах, и какое-то время она не могла сообразить, где же находится, но тут неожиданно нахлынули воспоминания обо всем происшедшем, и она издала долгий радостный вздох, а по ее лицу расплылась улыбка. Она сладостно потянулась и попыталась нащупать Джонни. Тут же ее охватило беспокойство, когда она сообразила, что того нет на месте. Джулиет увидела записку, пришпиленную к абажуру ночника, перегнулась за ней поперек кровати и развернула.
Моя дорогая!
Так хотелось быть рядом, чтобы только посмотреть, как ты будешь просыпаться, но звонок, на который я не ответил вчера вечером, был от моего босса – он оставил послание на автоответчике, и мне пришлось уйти, чтобы с ним повидаться. Вернусь сегодня вечером, вероятно, около шести.
Мы отправимся с тобой поужинать и отметить событие, а завтра я хочу сводить тебя в скобяную лавку, чтобы выбрать самую прочную скобу для твоего безымянного пальца. И не носи больше это черное «мини», в котором ты была прошлым вечером, а то я сомневаюсь, что нам когда-либо удастся выйти из квартиры.
С другой стороны, попробуй только его не носить!
Я люблю тебя,
Дж.
Девушка прижала записку к груди, затем перевернулась и счастливо пискнула в подушку. Через какое-то время она выбралась из постели, едва не наткнувшись при этом на ведерко для льда с полупустой бутылкой шампанского.
Подойдя к окну, Джулиет широко распахнула занавески, и внутрь хлынуло октябрьское солнце. На другой стороне улицы рабочий на телескопической вышке уловил движение и обернулся. При виде полуодетой фигуры в окне не далее чем в пятнадцати футах от себя он чуть было не выронил мастерок, которым поправлял кирпичную кладку. Заметив взгляд, девушка одарила его лучезарной улыбкой и исчезла из виду.
Везет же кому-то, оценивающе подумал каменщик, предположив, чем объясняется ее приподнятое состояние.
Джулиет отправилась на кухню, где, неожиданно проголодавшись, приготовила себе салат с большим ломтем камамбера и взяла немного пресного печенья. Забрав тарелку в гостиную, она свернулась калачиком в большом кресле рядом с телефоном на столе и набрала номер своей лучшей подруги Джейни. Она подумала, что должна ну хоть с кем-то поделиться.
В течение следующих полутора часов всякий, кто попытался бы дозвониться до квартиры, обнаружил, что телефон постоянно занят, а если бы кто-то случайно подключился к линии, то по понятным причинам решил бы, что подслушивает разговор между двумя девочками-подростками, а вовсе не рассудительными и уравновешенными деловыми женщинами, которым перевалило за двадцать пять. Нескрываемое счастье Джулиет было заразительным.
Главный предмет долгого телефонного разговора Джулиет и Джейни по-прежнему сидел в кресле напротив Хауарда с задумчиво приподнятой бровью. Теперь он понимал первоначальную реакцию Эда – показавшуюся ему в тот момент необъяснимой – на свои новости.
Хауард решил рассказать Джонни о проекте: другой альтернативы он не видел. Он больше не знал ни одного арабиста, которому мог бы так полно доверять, и никого, кто хотя бы близко мог сравниться с Джонни в организаторских способностях или умении подмечать детали. Он решил, что Джонни ему понадобится во всех случаях, даже если он примет участие только в подготовке и начальных фазах операции, а не собственно в проникновении в Ирак. Единственное, что вообще сейчас интересует Джонни, так это проникновение в… Остановись, сказал он себе. Не будь вульгарным. Ты не можешь винить парня.
Хауард знал, что может быть уверен в молчании Джонни даже с девушкой, он знал также, что Джонни, как обычно, привнесет в проект – если тому дадут зеленый свет – свои двести процентов. У него была масса свидетельств необыкновенных способностей молодого человека концентрировать свое внимание на проблеме, отбрасывая все остальное. Черт побери, да взять хотя бы сегодняшнее утро, когда в течение четырех часов, пока они не прервались на сандвичи, он полностью сосредоточился на Хауарде и обсуждаемом предмете и ни разу не отвлекся и ничем не выказал, что его мысли находятся где-то еще. И это происходило в то утро, которое, скорее всего, было самым безумным и счастливым за всю его прошедшую жизнь, к тому же, как догадывался Хауард, после недолгого сна – если парень вообще спал сегодня.