Тень над Вавилоном
Шрифт:
Дэнни сел и снова склонился над ее коленом.
– Похоже, ничего страшного, – произнес он. – Можешь им пошевелить?
Девушка распрямила колено, поморщилась, но согласно кивнула.
– Все будет нормально. Всего лишь ушиб и царапина. Наверно, поболит немного, но, когда я согреюсь, все будет в порядке. – Шила посмотрела на него в упор. – Дэнни, спасибо тебе за то, что ты так заботишься обо мне, – мягко произнесла она.
Макдоналд неуверенно улыбнулся и встал, чтобы подложить дров в камин, затем снова сел и уставился в огонь.
– Шила, я как-то привык о тебе заботиться, – ответил он, – или, по крайней мере, надеюсь, что делал
– Дэнни, ты не мог бы снова меня обнять? Я никак не согреюсь.
Он выполнил ее просьбу, по-прежнему не отрывая взгляд от огня. Голова девушки опустилась на его обнаженное плечо. Дэнни ничего не сказал – неожиданно он ощутил неловкость и смутился. Она уже не была маленьким ребенком.
– Дэнни, у тебя было много подружек?
Вопрос его поразил.
– Ох, Шила, ну-ка давай, выкладывай. С какой это стати ты меня спрашиваешь о таких вещах?
– Ну, все равно же надо о чем-нибудь говорить. Мы всегда с тобой о чем-нибудь говорили, когда были маленькими. По крайней мере, когда я была маленькой. Ну да ладно, так много их было?
– Ну, я… – Он снова замолчал и пожал плечами.
– А серьезные увлечения были?
– Шила! – запротестовал он. – Ты становишься слишком любопытной!
– Ох, Дэнни, не будь таким скрытным! Мы же с тобой знаем друг друга всю свою жизнь! По крайней мере, мою жизнь, – добавила она вполголоса. – Ну и?
– Ладно, если так уж хочешь знать, то ответ будет – да, у меня были одна или несколько подружек. Хотя в настоящий момент – ничего серьезного нет.
Девушка примостилась еще чуть ближе к Дэнни.
– А для меня всегда существовал один-единственный мужчина, – сказала она тихим голосом, едва различимым из-за потрескивания камина. Ее щека соскользнула с плеча Дэнни и мягко прижалась к его обнаженной груди. – Только я не думаю, что он об этом даже догадывается.
И тут Дэнни Макдоналда словно ударило от осознания слов девушки, ему показалось, что в голове его неожиданно вспыхнул огонь. Его рука непроизвольно прижала ее крепче, когда он понял, насколько же был слеп. Он не заметил, что Шила почувствовала его реакцию – она приподняла голову и ищуще всматривалась в его глаза. Его спина напряглась, разум метался, пытаясь привести мысли в порядок. Он всегда думал о ней, просто как о маленькой девочке. Для него она была кем-то вроде малолетней сестры – намного моложе, такая маленькая и хрупкая, по-прежнему всего лишь девочка, маленький ребенок, к которому он был так привязан… Однако теперь, хотя она и не сказала ничего такого ни прямо, ни конкретно, инстинктивно он с абсолютной уверенностью осознал… насколько же был слеп…
Дэнни медленно повернулся к девушке, на его лице отразилось понимание, наконец он заглянул в ее глаза, читая в них подтверждение. Не говоря ни слова, он взял ее лицо в свои ладони. Чисто по дружески он целовал ее и раньше, когда она была маленькой девочкой, но теперь расположенное так близко знакомое лицо принадлежало уже молодой женщине. Она уже больше не ребенок, о Боже, не ребенок… билось в его мозгу. Прикрыв глаза, она подставила свое лицо для поцелуя и, когда их губы встретились, обвила его руками за шею. Дэнни испытал мгновенное потрясение, когда куртка соскользнула с ее плеч и он ощутил ее обнаженное тело, тесно прижавшееся к его груди.
Освободив правую руку, Дэнни осторожно достал из заднего кармана бриджей свой нож. Он открыл его одной рукой у нее за спиной – длинное острое лезвие отблескивало красным в свете пламени. Нож открылся с мягким
Стальное лезвие глубоко вошло в солому, взрезав две красные веревочные петли, стягивающие тюк. Освобожденная от пут солома рассыпалась вокруг них. Дэнни отбросил нож, и тот со стуком отлетел к дверям. Он поднялся и потянул за собой Шилу. Они снова поцеловались, теперь уже горячо и страстно. Затем он наклонился, разворошил тюк и разбросал солому по каменному полу. Он быстро стащил с себя ботинки и остальную мокрую одежду и отбросил все в сторону. Посмотрев вверх, он увидел на фоне пламени похожую на эльфа фигурку девушки; переступив с ноги на ногу, она сняла трусики и, обнаженная, застыла над ним. Изящные линии ее тела явились для него откровением: неожиданно она стала самой красивой, самой любимой и самой желанной из всех женщин. Никакая не девочка и не подруга детства – отныне все изменилось раз и навсегда.
Шила Камерон грациозно опустилась на жесткую солому рядом с Дэнни Макдоналдом. Позабыв обо всем на свете, потеряв от взаимного чувства головы, они приникли друг к другу. Снаружи по-прежнему лил дождь, который громко барабанил по ржавой крыше стойла; внутри к потолку поднимался пар от влажной одежды, развешенной на стропилах. Пламя в камине нетерпеливо гудело, отбрасывая красноватые блики на молодых влюбленных.
Дэнни крепко обнимал лежащую на нем Шилу и поглаживал ее волосы и спину, пока не стихли всхлипывания девушки.
– Шила, мне так жаль, мне так жаль…
– Дэнни, что значит, тебе жаль, мой любимый? – спросила она тонким голоском. – О чем ты так жалеешь?
– Это моя ошибка… Я не должен был так…
– Дэнни, – мягко прервала его она, – я так хотела. И теперь я чувствую себя настоящей женщиной. И знаю о том, о чем все другие девушки…
– Но я сделал тебе больно…
– Только в начале и только чуть-чуть. А после этого…
– Но ведь ты стонала…
Шила приподняла голову и, широко улыбаясь, влажными глазами заглянула в его лицо.
– Да, пожалуй, так и было, – медленно проговорила она, целуя его. – Но, Дэнни, любимый, это было от наслаждения, а не от боли!
– Но почему же ты плачешь? – спросил он все еще с беспокойством и неуверенностью.
– Я вовсе не плачу, – попыталась она разубедить его. – Но… но если даже и плачу, – выдавила она сквозь слезы, – то это потому, что я такая счастливая! – Она крепче прижалась к нему. – Никогда в жизни я еще не чувствовала себя такой счастливой!
По выражению ее лица он понял, что это правда, и испытал огромное облегчение оттого, что не причинил ей боли. Дэнни крепко обнял девушку, нежно лаская и целуя ее. Она казалась ему такой крохотной, такой по-женски беззащитной и в то же время такой взрослой. Он ощутил прилив переполнявшей его нежности, что-то такое, чего он раньше не испытывал с другими девушками. И тут в глазах его мелькнула тень.
– Шила, любимая, – медленно начал он, – малыш, я должен кое-что тебе сказать. Через несколько дней я уезжаю.
Она резко вздернула голову, и ее встревоженные глаза поймали его взгляд.
– Всего лишь на месяц или около того, – поспешно добавил он и увидел, как на ее лице тут же отразилось облегчение.
– И куда же ты едешь? – спросила она.
– За границу, на работу. Платят хорошо, – сообщил он.
– Дэнни, а что ты там будешь делать?
– Я не должен об этом рассказывать. Придется тебе поверить мне на слово.