Тень наркома
Шрифт:
— Я начинаю понимать, за что не любят американцев, — задумчиво произнесла Мальвина, когда мы отъехали.
— За то, что они все выглядят счастливыми. Для интеллигентного человека в Европе выглядеть счастливым просто неприлично.
Гостиницу в Сант-Августине я заказал из Эвиана по телефону. «Best Western on the Beach», что, естественно, должно было означать «Бест Вестерн на пляже», однако гостиница располагалась в двух кварталах от берега. Мальвина разозлилась, а я ее успокаивал:
— Ты что, на Атлантический
— Мне важен принцип, — твердила Мальвина.
Мы отправились в расположенный недалеко от отеля итальянский ресторан, в каталоге значащийся как «три звездочки», и убедились, что кулинария — не самое сильное место самой богатой страны в мире. У официанта узнали, что карту города можно купить на бензозаправочной станции. Объехали две станции, на третьей нашли подробную карту города и окрестностей, вернулись в отель и, вооружившись лупой, начали изучать.
Улиц с названием, каким-нибудь образом связанным с Цюрихом и Швейцарией, ни в Сант-Августине, ни в маленьком местечке, где мы остановились — в карте оно значилось как Сант-Августин Бич — не оказалось.
— Что будем делать? — спросила Мальвина.
— Мы допустили ошибку: в Швейцарии не купили немецко-русский словарь. Он нам очень бы сейчас пригодился. Собственно, не немецко-русский, а немецко-английский. Нам надо было бы перевести названия улиц, где жил Ленин, с немецкого на английский.
— Может быть, здесь есть библиотеки?
Библиотеку мы действительно нашли. Большое количество посетителей сначала нас удивило, потом испугало. Что-нибудь найти казалось невозможным. Но вдруг около нас возникла пожилая леди. Узнав, что нам нужно, она, предварительно усадив нас в кресла, выдала огромный немецко-английский словарь.
Для начала мы решили ограничиться переводом названий трех улиц, где Ленин жил в Цюрихе.
Гейгергассе оказалась «переулком скрипача», а по-английски или Violonist Lane или, памятуя о скрипаче на крыше (словарь услужливо подсказал нам «Fidler on the Roof»), что более вероятно, Fidler Lane. Кульманштрассе — улица, названная в честь какого-то Кульмана. Мальвина нашла на полке энциклопедию и узнала, что Карл Кульман — немецкий инженер XIX века.
— Я бы очень удивилась, если бы мне сказали, что его знают во Флориде, — сказала Мальвина.
Я с ней согласился.
И наконец Шпигельгассе — зеркальный переулок, по-английски Mirror Lane. Этот может подойти.
Там же, в библиотеке, мы открыли карту и начали искать.
Улиц, названных в честь скрипачей, не было ни в Сант-Августине, ни в рядом прилегающих городах. Не было улиц, названных в честь Кульмана. Оставался зеркальный переулок. Но и его в Сант-Августине не оказалось.
Мальвина подняла глаза. Ее и без того большие зрачки стали еще больше. Я понял: она нашла!
— Смотри!
В
Мы выскочили из библиотеки.
До моста, разделяющего Сант-Августин и Сант-Августин Бич, добрались мы за пару минут… и застряли на полчаса. Мост, через который мы намеревались переехать, оказался разводным, и как раз в это время его, не торопясь, поднимали, чтобы пропустить две маленькие яхты.
— Не поздно? — волновалась Мальвина. — Уже семь часов.
— Думаю, в самый раз. Если человек работает, то к этому часу должен вернуться домой. Хотя для нас самое главное узнать — живет ли в этом доме Лоренцо Иглезиас или какой-нибудь Абиер.
— Если этот дом существует.
30. О пользе игры в гольф
Дом существовал. Двухэтажный, как две капли воды похожий на все стоящие рядом, дверь на втором этаже. Мы поднялись и, прежде чем позвонить, переглянулись. Я не решался нажать кнопку звонка. Так и простояли с пару минут. И вдруг дверь открылась сама. На пороге стояла аккуратно подстриженная женщина лет шестидесяти.
— Я услышала, кто-то подъехал. Вы кого-то ищете?
— Господина Лоренцо Иглезиаса, — ответил я, ожидая услышать: «Вы ошиблись, такой здесь не живет».
И действительно:
— Этот человек здесь не живет.
Но… Дама продолжила:
— Он два месяца назад продал дом и уехал.
Мы переглянулись.
Дама в дверях улыбалась:
— Пожалуйста, заходите. Вы приехали издалека?
— Из Европы, — не обманула Мальвина. — Мы сегодня из Парижа и хотели бы видеть дядю Лоренцо.
— Я была в Париже три года назад, — обрадовалась дама.
— Мне Париж очень понравился. Заходите, заходите.
— Дядя Лоренцо не оставил своего нового адреса? — спросила Мальвина.
— Нет, — сокрушенно вздохнула дама. — Но если вам нужно помочь… Где вы остановились?
— В гостинице «Бест Вестерн», — ответила Мальвина. С английским языком она чувствовала себя значительно увереннее.
— Кофе, чай, воду? — предложила дама.
Мы отказались.
— Господин Лоренцо долго жил в этом доме? — спросила Мальвина.
Хозяйка задумалась.
— Я спрошу у своего мужа. Он сейчас играет в гольф. Я ему позвоню. — Потом повернулась ко мне. — Вы играете в гольф?
— Давно уже не играл, — ответил я.
Я действительно давно не играл в гольф, так давно, что вообще не представляю себе, что это такое. Но признаться, что вообще никогда не играл в гольф, счел неприличным.
Вмешалась Мальвина:
— Мы с мужем целый год не играли в гольф.
Это звучало как «мы с коллегой приехали из Берлина».