Тень нестабильности

Назаренко Анна Алексеевна

– Значит, мы договорились.

Слова прозвучали негромко. Даже поразительно, что удалось различить их сквозь такой шум.

Сельвин резко обернулся: слишком уж знакомые интонации звучали в этом бесцветном, невыразительном голосе.

– Оплата по факту, и вы никогда меня не видели. Иначе...
– Риден - а это был именно он - выразительно провел пальцем по горлу, на секунду задержав взгляд на Сельвине. Заметил. А может, видел с самого начала.

– Да знаю, я, знаю!
– собеседник шпиона, низкорослый, непромытый мужик весьма пронырливого вида, раздраженно отмахнулся.
–

Не в первый раз уже таких как вы катаю... эээ, сэр, наверное?
– он хрипло рассмеялся, хлопнув перебежчика по плечу.

– Вам пора заняться делом. Задержка в час - минус пятьсот кредитов от оплаты, - холодно ответил тот, отряхивая рукав куртки - словно налипшую грязь счищал.

Мужичок понятливо кивнул и растворился в толпе. А имперец неспешно направился к стойке. Казалось, с каждым шагом его ухмылка становится все более мерзкой.

Сельвин непроизвольно сжал ладонь в кулак. Застарелая ненависть все-таки пробилась сквозь апатию.

– Странно видеть вас среди черни, ваше высочество, - широко улыбнувшись, Риден сгреб за плечо какого-то пьяницу и резко толкнул, сбрасывая его со стула. Мужик лишь слабо захрипел, грузно ударившись об пол.

– Чего тебе нужно?
– нелюбезно рыкнул повстанец, когда перебежчик уселся на освободившееся место.

– Мне? Я всего лишь улаживал пару дел и вдруг увидел знакомое лицо, - он легкомысленно пожал плечами.
– Пойло здесь преотвратное, к слову - я бы на вашем месте к нему не притрагивался.

Как ни странно, но присутствие Ридена помогало: желание придушить эту мразь понемногу возвращало Сельвина к жизни. По крайней мере, он вновь был способен испытывать ненависть.

Он промолчал, до скрипа сжимая зубы.

– Я знаю, что произошло сегодня. Сочувствую вашему горю, - имперец покачал головой, неправдоподобно изображая печаль.
– Но, признаться, удивлен, что вы пришли искать утешения в объятиях местных шлюх... насколько мне известно, вас ждет куда более достойная дама.

"Откуда он знает?!"

Следующая пробудившаяся эмоция - тревога за Сиену. Зачем этот мерзавец заговорил о ней?!

– Как мужчина, я прекрасно понимаю вас: Исанн - прелестная женщина... особенно пока не открывает рта. Но все-таки вы не устаете меня удивлять: взять в любовницы дочь кровного врага... если только, - Риден глумливо усмехнулся, - вы не хотели таким изощренным образом отомстить Арманду Айсарду - обесчестив его дочь... в таком случае ваш план откровенно неудачен: эта красавица наверняка перебывала во многих постелях. Нравы в Центре Империи куда менее строги, чем на Рутане.

Сельвин застыл, как громом пораженный. Смысл сказанного доходил для него мучительно медленно, натыкаясь на отчаянное отрицание:

"Этого не может быть. Не может".

– Что за бред ты несешь?
– прошипел принц, до хруста сжимая кулак.

Вокруг глаз имперца собралась сеть тонких морщинок.

– Так вы не знали?
– со смехом произнес он.
– Это многое объясняет. Очень многое.

Дыхание Сельвина участилось, пальцы сжимались и разжимались в бессильной ярости.

"Ни слова больше, лживая мразь. Ни слова больше".

Сиена - хорошая, простая девушка. Не имеющая

никакого отношения к...

– Как это цинично с ее стороны... впрочем, я никогда не сомневался в Исанн. Редчайшая тварь, ваше высочество. Разведуправление - тот еще серпентарий, но леди Айсард исключительна даже по нашим меркам. В равной степени опасна и для врагов Империи, и для тех, кто просто перешел ей дорогу.

Риден криво усмехнулся, внимательно глядя собеседнику в глаза.

"Ни слова больше. Ты лжешь. Ты лжешь".

Кровь прилила к вискам, обжигающим потоком пронесшись по жилам. Сельвин чувствовал, что его трясет - от гнева, ненависти... и страха. Подспудного страха, что Риден говорит правду.

– Она, безусловно, заслуживает смерти за все, что сотворила, - голос имперца зазвучал приглушенно, вкрадчиво.
– Вы же сами знаете, что я не лгу. Истина лежала на поверхности все это время, вы просто не хотели ее замечать.

Перед глазами вспышками проносились короткие образы - обрывки воспоминаний об их жизни вдвоем. Детали, на которые Сельвин никогда не обращал внимания.

У Сиены было очень сильное тело. Он не раз удивлялся этому, лаская ее.

У Сиены был странный акцент, не похожий на грубоватый говор уроженцев Дорваллы.

У Сиены были манеры аристократки. Ему всегда это нравилось. Он был рад, что с любимой не стыдно выйти в свет, и ни разу не задался вопросом: а откуда в ней это?

Разрез глаз. Форма носа. Линия губ.

Сиена была похожа на Арманда Айсарда - как может быть похожа на отца родная дочь.

"Не может быть. Ложь. Ложь от первого и до последнего слова. Он - садист и мерзавец. Чужая боль доставляет ему удовольствие. Я не верю".

– Она - ваш враг и дочь вашего врага, - с нажимом произнес Риден, чуть подаваясь вперед.

Принц тяжело дышал. Мускулы бугрились под кожей; четче обозначились вены на руках и шее.

"Ложь!"

– Она использовала вас. Обманула вас. Она - грязная имперская шлюха, и заслужила смерть.

Стул с грохотом отлетел в сторону, когда Сельвин вскочил с места. Тяжело дыша, он схватил Ридена за горло и, стиснув пальцы, чуть приподнял над полом.

– Не смей так говорить о ней, мразь!

На его крик обернулась половина посетителей, но сам повстанец практически не слышал своего голоса: все звуки заглушал гул крови в висках. Лицо Сельвина пылало, перед глазами все плыло - лишь ненавистную рожу имперца он видел четко.

Принц усилил хватку, почти с наслаждением ощущая, как напряглись мышцы на шее жертвы, как дергается кадык под его ладонью...

– Из-за тебя мне пришлось убить ребенка. Хорошего, преданного ребенка, - прошипел Сельвин, нависая над перебежчиком.
– Ты - тварь, не заслуживающая жизни... но ты пережил моего отца, - хватка стала еще крепче. Риден захрипел, вытаращив глаза; его пальцы отчаянно скребли по руке повстанца.
– И теперь ты посмел раскрыть свой поганый рот на Сиену. На самое чистое, самое прекрасное существо в этой галактике!
– басовитый, почти нечеловеческий рык очень странно сочетался с ласковыми словами.
– Ты даже имя ее произносить недостоин, мразь!