Тень Оборотня. Книга 1. Внутри миров

Грищенко Виктор

Когда они прошли коридор, перед ними открылась не менее зловещая картина, чем перед входом в банк: небольшое помещение было завалено обломками кирпичей и штукатурки, вперемешку с этим мусором лежали тела трех ребят из штурмового отряд; на месте где должна была быть дверь, зиял большой провал, в пустоте которого виднелся внутренний коридор, ведущий внутрь банка.

Двое лежали без движения, и в оседавшей пыли было видно, как третий пытался выбраться из-под обломков. Виктор и Гена кинулись освобождать еще живого штурмовика, а лейтенант перевернул

на спину одного из двоих, лежащих без признаков жизни. Его лицо было в крови, и неестественно вывихнутые руки говорили о том, что жизнь вряд ли осталась в столь изуродованном теле. Лейтенант, прощупав пульс на шее и руке парня, медленно снял с головы каску.

– Саня, – прошептал он, – что я скажу твоей матери? Как же это так? – дрожащим голосом спрашивал он у неподвижного тела, – так глупо… из-за какого-то придурка! – опустил голову лейтенант и дрожащей рукой дотронулся до головы мертвого друга.

Секунду он сидел в оцепенении около мертвого тела, затем, видимо, вспомнив о другом штурмовике, кинулся освобождать его из-под завала. Тот лежал на боку, прислонившись спиной к стене. Аккуратно сняв с него каску, он услышал стон, слетевший с губ раненого.

– Вовка, Вовка, – спрашивал лейтенант у раненого, – ты как, цел? Только не шевелись, просто ответь, если можешь, – проговорил он с надеждой в голосе.

Слабый, хриплый голос донесся и до Виктора с Геной, уже почти освободивших бойца от обломков.

– Да вроде все цело, – попытался приподняться штурмовик.

– Тихо, тихо, не шевелись, – остановил его лейтенант, – сейчас мы тебя аккуратно вытащим, – и стал по рации тихо вызывать помощь.

Виктор и Гена, уже освободив от завала третьего, осматривали его состояние. Тот был в полусознательном состоянии, и по внешним признакам был, скорее, оглушен, чем покалечен. Старый бронежилет с титановыми пластинами и каска спасли ему жизнь и, скорее всего, дееспособность.

– Слышишь, лейтенант, – тихо позвал Гена – мы сейчас двинемся немного вперед, чтобы прояснить обстановку, а ты пока позанимайся своими.

Лейтенант исподлобья взглянул на Гену:

– Я и сам знаю, что мне делать, – процедил он сквозь зубы, – а за вас я не отвечаю, у вас своё начальств есть, так что делайте что хотите, – и, опустив голову, занялся пришедшим в себя штурмовиком.

Виктор, тронув рукой Гену, молча кивнул в сторону темного коридора. Тот, не ожидавший такого резкого ответа от лейтенанта, вздрогнул от прикосновения к своему плечу.

Тихо, крадучись, они направились в коридор, откуда доносились какие-то неясные звуки. Виктор шел впереди, прижимаясь к стене, следом за ним Гена, стараясь не шуметь, насколько это позволяла его неуклюжесть.

Через пять метров показался поворот, заканчивающийся открытой дверью. Перед ними предстала картина просторного зала, окошки касс, диваны и кресла, и люди, вместо того, чтобы сидеть на них, распростерлись на полу.

Между ними расхаживал террорист, скорее похожий на загнанного зверя, чем на хозяина положения. На его

лице застыли безысходность и страх. Его движения были нервными и дёргаными.

– Да-а, – тихо протянул Гена, – такого не поймешь, что ему надо. Ну и что будем делать? – закончил он вопросом свои мысли вслух.

– Будем ждать Саню! – ответил Виктор. И в этот же миг относительную тишину нарушил пронзительный писк рации, торчащей из заднего кармана Гены. Оба оперативника вздрогнули, как от удара током, и уставились друг на друга. Террорист так же уставился на них.

– Ты же рацию не вырубил, – процедил Виктор на Гену и перевел взгляд на воинственный объект. Тот уже поднимал автомат, так как ясно видел головы непрошеных гостей.

За секунду до выстрела Виктор дернулся назад, увлекая за собой Гену. Через мгновение грохот выстрелов разорвал тишину, и пули стали отбивать штукатурку и куски кирпичей, поднимая противную пыль.

– Ну все, – услышали они вой сумасшедшего, – всем конец, я живым не дамся, всех порешу!

Виктор, снимая пистолет с предохранителя, сказал, глядя на Гену:

– Теперь, благодаря тебе, ждать некого, он сейчас их всех положит.

Гена виновато буркнул:

– Да они и так все лежат.

– А он их еще глубже, в землю положит, – еще больше рассвирепел Виктор, но через мгновение успокоился, переключившись на поиск выхода из сложившегося положения.

Гена вдруг скорчил рожу, и Виктор, взглянув на него, сперва не понял, что он хочет этим сказать, но в последнюю секунду метнулся к нему и рукой закрыл ему рот. Вместо оглушительного чиха послышалось лишь тихое хрюканье.

– Хватит, – прошептал Виктор, – хватит, ты и так нас выдал, теперь надо срочно что-то предпринимать! Слышишь, как он разошелся?

Террорист действительно разошелся не на шутку. Были отчетливо слышны угрозы вперемежку с непонятными по содержанию фразами. События стали стремительно развиваться.

Оба оперативника стали крадучись приближаться к углу, осознавая тот факт, что жизни заложников сейчас висят на волоске.

– Сейчас я выгляну из-за угла, – шепотом проговорил Виктор, – оценю обстановку, и что-нибудь предпримем.

– Если сможем, – ответил Гена, тоже шепотом.

Виктор нагнулся, стал на четвереньки и, выглянув одним глазом, несколько мгновений осматривался. Потом, обернувшись к Гене, так же тихо сказал:

– Он там ходит, орет и перезаряжает автомат. От нашего угла, – продолжал он, – метрах в пяти перевернутый железный стол; насколько он пуленепробиваем, не знаю, можно быстро метнуться к нему и залечь, а оттуда бандюгу и снять. Только быстро и тихо, – добавил он, и очень серьезно посмотрел на Гену.

Тот кивнул и, нагнувшись, стал снимать обувь. Виктор, глядя на действия Гены, удивленно приподнял брови, но через секунду его удивление сменилось догадкой, что Гена не так глуп, как казался. Сам он, проделав ту же операцию, аккуратно поставив туфли и вложив в них скатанные носки, увидел вопрошающее лицо Гены.