Тень охотника
Шрифт:
– Ты сколько весишь, Свинья?! – прямо спросил её Заяц.
Свинья что-то невнятно забормотала себе под нос, и Крокотун, видимо, чтобы её не смущать, быстро перевёл разговор на другую тему: начал расспрашивать старожилов о том, как они прогоняли волков четыре года назад, а, конкретно, какая у них была тактика и стратегия. Заяц сказал,
А Ёжик, который завёл разговор об охоте, во время самой беседы незаметно смылся.
– …совсем что ли! Медведь – это тоже хищник!
– Вовсе нет!
– Да! – шипел Уж. – Крокотун, докажи.
– Ну… смотря, как понимать слово «хищник». Формально медведи и барсуки относятся к отряду хищников, но они не охотятся на других зверей, а едят мёд, ягоды и другую подобную пищу. Нет, существуют, конечно медведи-хищники, но это большая редкость сейчас, и… в целом не приветствуется и среди медведей, и среди птиц и зверей в целом.
– Птыц и звырей… – передразнил его Уж.
– Рептилий, птиц, людей, зверей и всех прочих. Тебе, Ужинский, так больше нравится?
Покончив с темой «хищников», они принялись говорить уже кто о чём: об охоте на лису, о лесных и деревенских слухах, о погоде, о граде, о том, что выросло на огороде у Лося… В общем, занялись привычной болтовнёй. Но всё-таки…
Всё-таки, что-то изменилось. Свинья внимала советам Лося о поливе грядок, качая головой, а сама при этом косилась на Зайца. Крокотун трещал без умолку, словно стараясь отвлечь всех от реальной проблемы. Уж нервно оборачивался на каждый звук и пристально вглядывался в глаза говорящим. Да и Лось какой-то… чересчур спокойный. Ещё недавно ведь рвался домой.
«Один из нас преступник», – снова подумала Белка и содрогнулась. Наверно, так же чувствовали себя и постояльцы «Ледовой глыбы», когда к ним приехал зверь из джунглей и всех позвал втайне друг от друга к себе в гости. Перешептывания,
– Ха-ха-ха-ха-ха!..
Вот разве что Заяц ведет себя как обычно. Но этого ничем не проймешь.
– …то есть, извините меня, как это Фанеры могло не быть?! – удивленно качнул рогами Лось. – Если она точно была?
– Ясное дело, была. – подержала его Свинья.
– Ты её видела? – спросил Крокотун, и сам же ответил: – Нет. И никто не видел. Все эти гипотетические птицы и звери… и рептилии… которые имели хоть какое-то отношение к Фанере – где они? Всех съели в Заварушку, да? Или, может, вы приверженцы теории заговора? Вот, Ужинский – ярый приверженец… Смотрите, как я считаю: Фанера – это закономерный итог, некий стихийный выход. Что-то должно было положить конец Заварушке, и все это понимали. Никто ничего не подписывал! Это потом уже, с годами всё трансформировалась в какую-то легенду с подписями и соглашениями. Подобные легенды часто возникают из ниоткуда, из воздуха…
– Ещё привидения! – добавил Заяц.
Уж почему-то напрягся при этих словах.
– Опять брешешь! – набросился он на Крокотуна. – Даже Свинья понимает, что никогда и ничего не делается просто так из ниоткуда! Всему есть причина…
Крокотун усмехнулся.
– А почему это ты, Ужинский, всё время пытаешься обвинить меня во лжи?
– Потому что могу и хочу.
– Моги и хоти в другом месте! – рявкнула Свинья.
– Я говорю то, что думаю! – яростно зашипел Уж. – Если я имею что-то нужным сказать, я это скажу! Я могу говорить все что угодно, у вас нет такого закона, чтобы не давать говорить!
– Ты говоришь в основном гадости. – заметил Крокотун.
– А как же! Вы ж мне всё настроение с утра испоганили!..
– У тебя, Ужинский, настроение всегда какое-то поганое.
Конец ознакомительного фрагмента.