Тень олигарха
Шрифт:
Накануне Маришка допоздна засиделась за компьютером, очень уж хотелось завершить начатый проект, и потому проснулась только к полудню от протяжного звонка в дверь. С годами она похорошела, превратившись в статную девушку с тонкой и гибкой талией, живую и веселую, при этом невероятно покладистую и умную. Сонная девушка не сразу поняла, от кого пришло заказное письмо, поблагодарила парня за доставку и принялась заваривать кофе. В окно сквозь листву эвкалиптов отчаянно светило полуденное солнце, под легким дуновением ветра блистательно сверкая на мраморной столешнице.
Белокурая Маришка не сразу вскрыла почту, мысли ее по-прежнему были далеко за океаном. Миновало три месяца с трагической гибели единственного брата, с которым они не виделись с момента отъезда в эмиграцию, но события четырнадцатилетней
Много лет назад, когда был убит отец, Володя все повторял слова следователя, будто бы заказные преступления раскрываются или по горячим следам, или через годы. В итоге так оно и произошло, несмотря на агентурные сведения, которыми располагали сыщики, определенно свидетельствовавшие, что киллеры были приезжими и заказчик находился за пределами Беларуси. Все это время у следствия было много информации, но она, к сожалению, зиждилась на предположениях, а потому была недоказуема. Лишь спустя десять лет свершился суд и в прессе появилось сообщение, что все исполнители, наконец, найдены и приговорены к длительным срокам лишения свободы. Убийство белорусского банкира на громком судебном процессе рассматривалось как один из многочисленных эпизодов деяний кингисеппской банды. Именно тогда и было доказано, что стрелял в Лисовского-старшего некто Валентин Лапичев, остальные члены группировки — Алексей Заздравнов, Андрей Абрамов и Альберт Фролин — обеспечивали прикрытие и вели наблюдение. За исполнение заказа эти бандиты получили в награду по автомобилю ВАЗ, а главари, Гильясов и Финагров, — по пять тысяч долларов. Заказчиком же преступления исполнители называли не Саида Омарова, как поначалу считали следственные органы, а его брата Рашида Сафарова, которому удалось скрыться и избежать правосудия.
Маришка устроилась на мягком диване, привычно подогнув ноги, и наконец отвлеклась от грустных мыслей. Открыла конверт, от которого пахло дорогим парфюмом. В последнее время ей стали приходить письма с разных концов света от восторженных поклонников. Все потому, что она стала одной из победительниц престижной двухгодичной премии в области архитектуры, учрежденной Департаментом энергетики США. Команда молодых архитекторов Аделаиды во главе с Mary Lisovski, так теперь она звалась по документам, решила спроектировать дом для людей с ограниченными возможностями. Эдакий проект, сочетающий архитектуру прошлого с технологиями будущего на современных солнечных батареях. Уважаемое жюри конкурса присудило Маришке победу, оценив открытую планировку, регулируемые полки и столешницы, противоскользящее напольное покрытие, датчики обнаружения падения и другие особенности безопасного и комфортного жилища.
В письме от незнакомой американской гражданки присутствовали восторженные отзывы успешного проекта молодого архитектора из далекой Австралии, который, несомненно, популяризировал энергосберегающие материалы, талантливо внедренные в хорошую архитектуру (бла-бла-бла). Далее следовало приглашение автора письма прилететь в Лос-Анджелес, чтобы поработать над новым архитектурным проектом, а именно: спроектировать современный частный дом, разумеется, за хорошие деньги. Внизу значилась подпись: Alex Fox, генеральный продюсер Matador Film. Удивленная Маришка, заглянув внутрь конверта, обнаружила приложенный авиабилет до Лос-Анджелеса с открытой датой. Погуглила, удостоверившись, что это не розыгрыш: голливудская компания действительно существует, и указанная в письме дама тоже.
— Что думаешь? — первым делом на ланче спросила Маришка у давнего друга Джи.
— Тебе решать… Как я могу что-то советовать?
— Джи, ты не понимаешь! Это же Голливуд! Все звезды!
— Вот именно! Высоко взлетишь, падать больнее будет.
В последнее время в отношениях
— И потом. Это же не навсегда. Два-три месяца, один сезон дождей. И все. Я вернусь.
— Или не вернешься, как закрутит с тобой роман Леонардо Ди Каприо.
— Я не в его вкусе…
— Ну тогда в ожидании дождя готовься ходить по лужам.
— Там всегда тепло…
Тем же вечером Маришка собрала семейный совет, надо было поставить в известность Диму с сестрой Анной и мать. Отчим на ужин явился первым, подчеркнуто элегантный, загорелый, с бутылкой австралийского вина. Чуть позже подъехали Татьяна с младшей дочерью Анной. Маришкина сестра как раз входила в ту прекрасную подростковую пору, когда ничего иного не умеешь, кроме как выглядеть, как попугай, и дерзить родителям. И если Дмитрий открытый пупок дочери и перекрашенные в зеленый цвет волосы воспринимал философски, что читалось окружающими как полнейшее равнодушие, то у Татьяны кричащий внешний облик девочки вызывал громогласную истерику. Разумеется, если бы родители проживали в совместном счастливом браке, можно было бы поставленным мужским голосом обратить в шутку нелепые причуды тинейджера, однако после сокрушительного развода Дмитрий немедля нашел утешение в молодой красавице, на пару лет постарше Маришки, и Татьяне ничего не оставалось, как срывать свои злость, обиду и месть на мелкого пакостника в лице младшей дочери. Впрочем, и Анна была хороша, в своей исключительной избалованности, требуя то от матери, то от отца удовлетворения все возрастающих аппетитов в виде новейших гаджетов, скутеров или вечеринок.
Пытаясь избежать семейных конфликтов, Маришка расстаралась и заказала в местном ресторанчике блюда на разный вкус от легкого салата до каре ягненка. И все равно мать выразила свое недовольство. Надо сказать, что с годами, проведенными в Австралии, Татьяна заметно превратилась в скучную серую мышь. Ее тело осунулось, веки наплыли, щеки обвисли, но более всего прожитые годы сказались на потухших небольших глазах. И если раньше ее неутомимая энергия позволяла вершить любые дела, то теперь как будто все опостылело, в том числе и Дмитрий. Страсть улетучилась, накачанные мышцы его воспринимались ей как глянцевая красивая картинка, с которой и поговорить-то не о чем.
Маришка ринулась с места в карьер: с одной стороны, более двух минут спокойно выдерживать общество друг друга родители не умели, далее начинались бесконечные прения и притязания на неразделенные чувства и имущество; с другой стороны, и взбалмошная Анна, не дожидаясь оглашения темы скорого семейного ужина, могла упорхнуть, как бабочка, в наступившую темноту:
— Мне поступило предложение поработать в Америке. — И, не дожидаясь ответа изумленных родных, выпалила: — Решено. Еду и будь что будет… — Маришка запустила руки в копну кучерявых соломенных волос, встряхнула ими и громко предложила: — Выпьем шампанского, на удачу!
— Будем ждать твоего возвращения! — Татьяне ничего не оставалось, как согласиться с решением дочери, ибо ее влияние на нее исчезло давным-давно.
— Привезешь мне что-нибудь, сестричка? — только и вымолвила Анна, уткнувшись в новый телефон.
И лишь Дмитрий уставился в одну точку, как будто о чем-то размышляя, долго и странно молчал.
Желтое такси едва плелось по шумному центру, точнее, больше стояло в пробках с такими же автомобилями, нежели двигалось, при этом водитель, по всей видимости, индус, сохранял ангельское спокойствие, лишь изредка поглядывая на белолицую пассажирку, которая с таким же невозмутимым благодушием рассматривала яркие огромные светодиодные рекламные площади на стенах домов. Маришка никуда не спешила, напротив, она даже радовалась возможности понаблюдать за шумной жизнью известного и чарующего мегаполиса, вдыхая с наслаждением его калифорнийский морской аромат.