Тень от козырного туза
Шрифт:
– Конура – не конура, а девочке любовь нужна, а не только квадратные метры! Борись за дочь, Пашенька. Чтобы ей потом не плакать. Что-то тут нечисто, поверь моему опыту. Я в органах опеки четверть века отработала, встречала разных отцов и матерей. Так вот, Нора – не мать! Ладно, иди, я еще подумаю, чем помочь тебе. Остались кое-какие связи.
– Спасибо, тетя Рая, – мрачно поблагодарил Павел, настроение которого совсем испортилось.
Дома, зарядив отключившийся еще в дороге мобильный, Павел в первую очередь набрал номер одной сволочи, подставившей его с последним договором. И вновь ему не ответили. Когда подписывал бумаги, мысли были заняты предстоящим разводом и дочерью. И Павел отступил от правила – проверять каждую строку, пусть даже кто-то стоит над душой. А теперь он должен вернуть деньги, которых у него уже нет: он широким жестом отдал их Норе, только бы та оставила Злату с ним. На первом суде она и не возражала.
И заказчик уже грозит судом. Осталось договориться об отсрочке, теперь-то Павел наверняка сможет отдать ему долг.
Когда разберется с этим, займется Ритой: либо пусть разводится с мужем, либо… Расставание с ней будет почти без сожалений.
Павел вспомнил тот день, когда они познакомились. Он торопился в детский сад, чтобы успеть до шести забрать Злату. В шесть тридцать должна была прийти учительница музыки, женщина почтенного возраста и старых привычек. Ожидание на лавочке перед подъездом даже в течение трех минут она считала недопустимым, объяснения насчет пробок в городе, выслушивала с каменным лицом, на более поздний час занятия перенести не соглашалась. А Злата плакала, так хотела научиться играть на фортепиано. Как Марта Аргерих, пластинки с записями сольных концертов которой с младенчества ставила ей прабабушка Софья Давидовна Эфрон, а после ее смерти – и сам Павел. То ли потому, что звуки рояля ассоциировались у малышки с любившей ее безмерно прабабкой (хотя помнила ли она ее?), то ли действительно Злата была одаренной от природы, но в пять лет его дочь с огромным желанием садилась за инструмент. «Что за блажь! Я ненавидела этот долбаный рояль в детстве, бабка заставляла меня пилить гаммы часами. Откуда у моей дочери вдруг такая страсть?» – возмутилась Нора. – «Впрочем, если будешь возить ее в школу сам, делайте, что хотите», – добавила тогда она. И Павел записал Злату в музыкальную студию. После развода, когда он привез дочь в квартиру в Березняки, он тут же у соседей купил пианино и по их совету пригласил педагога.
И в тот день Павел, опасаясь сорвать Злате урок, двигался с максимально возможной скоростью по забитому транспортом шоссе. Едва выехав за город, рванул, и тут же его подрезал красный «Рено». Павел резко взял вправо, бампером задел столб и чуть не уткнулся в ту же машину. Бегло осмотрев повреждения, он махнул рукой перепуганной женщине – водителю «Рено», сел за руль и уехал. Она нашла его сама, видимо, успев запомнить номер его «Шкоды». Когда на следующий день Павел, уже забрав дочь из детского сада, вернулся домой, у подъезда обнаружил знакомый автомобиль.
Он тупо твердил, что ему ничего не нужно, а женщина настойчиво совала ему визитку сервиса, где его обслужат. Хозяйка «Рено» выглядела расстроенной, как будто это ее автомобиль пострадал. А Павлу отчего-то было неловко. Они мялись у подъезда, не уступая друг другу. За них все решила Злата. Она взяла Риту за руку и повела к дверям. Павел, припарковав машину, поплелся за ними.
Златка не отходила от гостьи весь вечер, исполнила для нее на пианино весь свой репертуар и потом, забравшись на колени, сидела, не спуская с женщины глаз. Для не очень общительного ребенка это было странно, Рита же принимала внимание Златки как должное. А Павел, наблюдая искоса за обеими, часто бросал взгляды на дорогое обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки новой знакомой. И постепенно в нем закипало раздражение, вызванное ревностью и смутным опасением, что так просто этот визит не закончится. Будет продолжение, а оно ему надо? Ему – точно нет. А Златке?
Рита уехала от них, уложив его дочь спать. От еще одной чашки чая отказалась решительно. «Я не думаю, что задержаться у вас сегодня будет уместным, Павел. Вы должны меня понять», – спокойно сказала она и улыбнулась. Павел расценил фразу как намек на будущее свидание. «Можно, я вам позвоню, Рита?» – вынужденно спросил он. «Я наберу вас сама», – ответила та. Павел возражать не стал, таким образом с первого же дня приняв ее условия. И до сих пор места и время встреч выбирала Рита.
Павел поздно понял, что соглашается с ней буквально во всем. Он сам рассказал о себе, не скрыв ничего. Ну, почти ничего. Знала Рита и о долге, и об отношениях с Норой. Однажды он задумался: а что ему известно о новой знакомой? И даже удивился, насколько скудной информацией обладал. Он знал лишь, что она замужем и имеет кучу родственников. Рита с первых дней вникала в его проблемы, но никогда не говорила о своих. Павлу даже стало вдруг неловко перед ней, он почувствовал себя эгоистом. Но тут же успокоился: были бы у Риты проблемы, поделилась бы! И чуть не перекрестился: «Свят, свят, не дай бог, свои решить бы».
Павел понимал, что не любит Риту, его к ней не тянуло физически, он никогда не ждал очередного свидания. Ему было просто удобно с ней, как со старым другом: женщина была умна, деликатна и ненавязчива.
Сейчас он готов был предложить Маргарите Стрельцовой руку и сердце. Но исключительно ради дочери.
«Поторопился я похвастаться Рите, что решил проблемы! Дочь Нора забрала, и Конаков, сволочь, не пришел на встречу. Утром по телефону вроде нормально пообщались. Объяснил ему, что максимум через две недели деньги будут. Могу расписку дать. Хоть с оформлением у нотариуса! Тот согласился. А теперь и на звонки не отвечает! Это может означать одно: передумал миром проблему решать, подает в суд. А у Конакова, как он утверждал, в суде все схвачено. Самое паршивое, что, если на мне будет висеть исполнительное производство, про дочь могу забыть. Попросить Нору деньги вернуть? Пустой номер, похоже, авто она на эти бабки купила. Не новый «немец», конечно, года десятого или раньше, но вполне… Да бог с ней! В любом случае не отдала бы! Перехватить бы у кого…» – размышлял Павел, перебирая в уме короткий список тех, кто мог бы одолжить ему полмиллиона. Пусть и под проценты. Потом, когда у него будут деньги, он все вернет.
Поразмышляв, Павел пришел к выводу, что найти нужную сумму может только Рита. «Могла бы и сама предложить, но промолчала, когда я о долге рассказал, – неожиданно с раздражением подумал он. – Но не клянчить же, это уже совсем перебор. Хотя ради Златки… Попрошу. Откажет – пусть катится из моей жизни к черту», – решил он, понимая, что не закроет вопрос с долгом без суда, женитьба не поможет.
Звонить Рите в таком настроении он не стал, даже сбросил ее очередной звонок, решив, что она захочет приехать, отказать он не сможет, а у него на остаток дня свои планы. Главное сейчас – разобрать архив деда Игоря: три коробки, которые Павел закинул на чердак.
Глава 5
Денис Арбатов дело об убийстве Дины Тобеевой-Скрипак получил «по наследству»: майора Жирова, старшего следователя следственного управления и его непосредственного начальника, прямо по дороге к месту преступления скрутил приступ язвы. Пришлось сначала везти его в клинику медуниверситета, которая на пути оказалось первой.
Дину Денис знал хорошо, даже как-то пытался наладить внеслужебные отношения: так, легкий роман закрутить или ни к чему не обязывающий флирт. Одно свидание состоялось, но оба быстро поняли, что лучше держать друг друга в приятелях, потому что Тобеева оказалась властной и неуправляемой. И это при ангельском личике и открытой, какой-то даже детской улыбке. А он, как оказалось, не был готов к мощному напору и ее откровенному желанию закончить вечер в постели. Денис не постеснялся отказать, хотя мелькнула мысль, что этим оскорбит женщину. Но Дина совершенно не обиделась, а только рассмеялась. «Ну, неудачная попытка это была, Арбатов, прости. Я думала, ты как все: покормил и в койку. В любом случае, вечер с тобой был… занимательным. Не провожай, мой дом за углом», – остановила она его жестом, когда Денис привстал со стула.
После этой встречи они некоторое время все же избегали друг друга, здороваясь по утрам кивками: сталкиваться приходилось часто, их кабинеты находились рядом. Сблизились, если можно так сказать, после одного дела: отчим забил до смерти пятилетнего пасынка. Арбатову пришлось успокаивать Дину, ее буквально затрясло при виде окровавленного тельца ребенка. Удержать от беды (женщина уже готова была броситься на мужика) смогли только вдвоем с участковым. А потом Денис усадил ее в свою машину и приказал дожидаться его возвращения. «Уходить мне надо с этой чертовой работы!» – с горечью воскликнула она и расплакалась. Он не растерялся, достал из бардачка пачку салфеток и положил ей на колени. «Уходи, Динка, пока не поздно. Дальше хуже будет», – с сочувствием предупредил Денис и даже на миг возгордился собой: вот он, уже привыкший к специфике профессии капитан юстиции Арбатов, как старший раздает советы молодежи.
Ему в прошлом месяце исполнилось тридцать три, по этому поводу в отделе состоялась знаковая попойка, где развязались языки у всех мужиков, даже у самого стойкого и молчаливого майора Жирова. Он-то и поведал по секрету, что у Тобеевой-Скрипак есть любовник. А шифруется она потому, что женат он на ее лучшей подруге. «Мужик крутит Динкой, то приблизит, то оттолкнет. Деваха вся почернела: мало того, что подругу предала, так еще и любит этого подонка без памяти. Я Динку знаю вот с такого возраста, – Жиров показал примерно метр от пола. – Соседка она моя по лестничной площадке. И с моей женой дружит. Светка ей как старшая сестра: нет у Динки родных. Никого в живых! Там своя беда. Не лезь к ней, Денис. Известно мне, на свидание уже уговорил. Но ничего серьезного не вышло, так? Потому что с ума она сходит по своему женатому мужику. Ладно, между нами разговор, больше никому, понял? Ну и хорошо!» – Жиров сразу отошел от него, а вскоре и покинул сборище.