Тень Перл-Харбора
Шрифт:
– Что вы сказали, господин командующий?
– переспросил стоявший неподалеку контр-адмирал Дзисабуро Одзава.
– Я говорю, что армейцы, как всегда превзошли себя в своем кретинизме! Их солдаты совершенно не подготовлены к морским десантным операциям. Многие даже не умеют плавать. Вот полюбуйтесь, из четырех упавших в воду двое утонули. Просто безобразие какое-то. Да мы потеряли солдат от несчастных случаев больше, чем от действий противника!
– недовольно произнес я, опуская мощный морской бинокль.
– Так то армия, а вот наши морские пехотинцы потерь при высадке практически не понесли!
– начал возражать Одзава.
– И все они уже высадились еще в первой волне десанта.
– Да наши парни молодцы! Но их слишком мало для удержания такого большого плацдарма. Шутка ли,
– разозлился я, покосившись на высоченного японца.
Дзисабуро Одзава меня поразил при нашей первой встрече. В отличие от низкорослых японцев, этот адмирал имел рост в два метра. У него даже кличка во флотских кругах была – Горгулья. Удивительный типаж и блестящий морской тактик, между прочим.
– Вы, господин адмирал, говорите об армейских морских бригадах?
– уточнил Одзава.
– Да, именно, о тех четырех бригадах армейской морской пехоты, которые сейчас сидят в Кантоне и на Хайнане. Они бы здесь очень пригодились. И вообще, не понимаю я логику наших генералов. Ну не любите вы флот. Ну создали свою морскую пехоту. Так используйте ее по назначению. Но нет! Пригнали из Маньчжурии сухопутных крыс, которые и моря то не видели. Не удивительно, что сейчас эти квантунцы несут такие глупые потери. А ведь каждый из этих утонувших солдат мог бы принести пользу нашей империи на поле боя. Но вместо этого они глупо погибли, так и не вступив в бой!
– возмущенно перебил я Одзаву.
– Тут я с вами полностью согласен, господин командующий. Меня тоже поражает интеллект наших сухопутных генералов. Думаю, что в предстоящем конфликте с Англией, это может стать для нас проблемой. В связи с этим, я предлагаю увеличить количество наших морских пехотинцев, чтобы при высадке на островах мы уже не так зависели от армии!
– выдал контр-адмирал Одзава довольно здравую идею.
– Думаю, что так и придется поступить!
– согласился я, еще раз взглянув на зону высадки.
Отлично! Не зря я его выбрал. Я давно ломал себе голову над тем, кто же будет моим заместителем и командиром 1-го воздушного флота (ударного авианосного соединения), в которое входили все наши большие авианосцы. Наша главная ударная сила в предстоящей Большой Войне. Ну не Тюити Нагумо же в самом деле назначать. Именно этот деятель, в известной мне истории, командовал 1-м воздушным флотом. Его назначили на эту должность в основном благодаря его старшинству по выслуге лет. Да, он провел налет на Перл-Харбор! Но эта операция не его заслуга. Ее разработали Ямамото, Генда и Футида. А Нагумо был лишь исполнителем. И причем не самым хорошим. Именно он отказался наносить еще один последний авиаудар по Перл-Харбору. Минору Генда разумно советовал нанести еще один удар по докам и портовым сооружениям, чтобы окончательно вывести морскую базу США на Гавайях из строя. Но Нагумо проявил завидное упрямство и уперся рогом, отказавшись послушать Генду. Он поспешно отступил от Перл-Харбора, не доведя до конца начатое дело. Так у США осталась практически целая инфраструктура порта, а главное, уцелели верфь, доки и ремонтные мастерские. Это позволило американцам быстро отремонтировать поврежденные корабли Тихоокеанского флота США, которые затем через несколько месяцев смогли опять вступить в строй.
В сражении же при атолле Мидуэй этот чудесный флотоводец умудрился потерять все свои авианосцы. Конечно, можно заявить, что у японского флота в том бою не было шансов. Что его ждала засада. И, тем не менее, я искренне считаю, что в этом бою Нагумо серьезно протупил, а американцы победили только благодаря стечению обстоятельств. О чем, кстати, не раз вспоминали в своих мемуарах участвовавшие в том сражении американские адмиралы. Просто, все дело было в том, что Нагумо был опытным моряком. Он хорошо разбирался в тактике действий артиллерийских надводных кораблей. Соображал он и в торпедном оружии. Но вот в авиации и авианосцах он совершенно не разбирался. Он был офицером старой школы. Кроме того, здоровье этого адмирала оставляло желать лучшего. Его мучил прогрессирующий артрит (память
Такую же ошибку я повторять не собирался и поэтому усиленно искал кандидата на должность командира 1-го воздушного флота. Мне нужен был адмирал, который соображает, как надо правильно применять авианосцы и палубную авиацию. И я такого нашел. Контр-адмирал Дзисабуро Одзава был хорошим командиром и умным тактиком. Но самое главное, - это то, что он был фанатом морской авиации и горячим сторонником адмирала Ямамото, то есть моим сторонником. Прежде, чем назначить его на должность командира 1-го воздушного флота, я прочитал его личное дело и провел с Одзавой беседу. В ходе которой, мы долго беседовали: о тактике применения палубной авиации, о новых самолетах японского флота и о предстоящей войне с Англией и США. Разговор меня устроил, и на следующий день контр-адмирал Дзисабуро Одзава был назначен командующим 1-го воздушного флота.
– Господин адмирал, на радаре только что появилась группа самолетов!
– внезапно закричал сидевший неподалеку старшина 1-й статьи.
На мостике авианосца "Акаги" повисла мертвая тишина. Все инстинктивно оглянулись в сторону кричавшего. Одзава сглотнул и бросил взгляд в мою сторону.
– Действуйте, контр-адмирал, это ваша эскадра, вам и командовать!
– произнес я, изображая каменную невозмутимость, хотя внутри у меня все сжалось.
– Ты уверен, что это не наши самолеты?
– навис над оператором радара Одзава.
– Так точно! Уверен господин контр-адмирал! Группа наших палубных истребителей патрулирует на высоте четыре тысячи метров вот здесь вдоль линии берега. А эти самолеты идут с материка на двух тысячах! Это точно не наши! У нас кроме патрульных истребителей сегодня больше никто не взлетал!
– четко отрапортовал старшина.
– Идут с материка, говоришь! Вероятнее всего, что это противник! Какое до них расстояние, курс, скорость?
– рявкнул Одзава.
– Большая группа самолетов, удаление 96 километров, курс 165, высота 2000, скорость предположительно 400, быстро приближаются!
– протараторил оператор, впившись взором в экран радара.
– Быстро идут. Наверное, истребители, хотя у китайцев есть и истребители-бомбардировщики?
– пробормотал командир 1-го воздушного флота, а затем начал громко командовать.
– Всем кораблям, боевая тревога! Воздушная угроза! Кто там у нас сейчас в воздухе?
– Группа капитана-лейтенанта Сабуро Синдо! Двенадцать "Мицубиси" А6М2! Заступили на патрулирование двадцать минут назад!
– быстро ответил командир "Акаги" капитан 1-го ранга Рюносукэ Кусака.
– Отлично! Пусть они идут на перехват! Передайте на "Сорю" и "Хирю", чтобы поднимали в воздух все свои истребители! И приготовьтесь к отражению воздушной атаки!
– уверенно стал командовать контр-адмирал Одзава.
Я прислушался к себе и мысленно усмехнулся. Я совершенно не боялся. Да, я понимал, что могу погибнуть, но относился к этому довольно спокойно. Первое замешательство прошло, и я совершенно успокоился. Происходящее на мостике авианосца казалось мне каким-то нереальным сном. Как будто в кино попал. Ага! Про Вторую мировую войну! Я бросил взгляд на оператора радарной установки, застывшего у экрана, и невольно улыбнулся. Не зря я, значит, старался и пинал японских изобретателей. Они, все-таки, смогли гораздо раньше, чем это было в той истории, изготовить работоспособный радар. Конечно, этот радар был еще маломощный и не надежный, но он был. Первый экспериментальный экземпляр радиолокационной станции обнаружения воздушных целей было решено установить на флагманский авианосец "Акаги". Еле успели до начала десантной операции. И вот теперь, этот прибор начал приносить ощутимую пользу. Глаз самурая, конечно, вещь хорошая, вот только, он не видит сквозь облака и на расстоянии в сто километров. Именно благодаря радару, враг не смог подкрасться незаметно к нашей эскадре. Так воевать можно.