Тень победы
Шрифт:
— Мамка говорит — все! — сказал он, мотнув головой, — все без исключения.
— Ну ладно, — не стал спорить Сергей. — Надо нам с тобой постараться ее переубедить…
Некоторое время они шли молча. Степанцов старался делать шаги поменьше, чтобы Вадику не пришлось бежать за ним.
— А почему вы спрашиваете? — не вытерпел мальчик.
Сергей не сразу нашел, что ответить. Откровенно говоря, он и сам не знал, почему спрашивает. Просто его интересовало все, что так или иначе
— Ну вообще, чтобы знать, — уклончиво ответил он.
— А-а-а… — подозрительно протянул Вадик. — Ну-ну…
Они прошли через заброшенный яблоневый сад и оказались перед сломанной калиткой.
— Надо бы поменять, — сказал Сергей. — Поможешь?
— А то!
— Молодец! — Сергей потрепал его по плечу. — Иди, скажи маме, что я пришел к вам в гости.
Вадик побежал докладывать о визите тренера, а Степанцов с замирающим сердцем ждал его на улице. В доме послышались шаги, хлопнула дверь. Затем на крыльце появилась Светлана. Она выглядела немного заспанной, но от этого не стала менее красивой.
Сергей не выдержал и широко улыбнулся. Светлана поправила волосы, жестом пригласила его войти. Она пригладила на себе все тот же застиранный сарафан и посторонилась, уступая гостю дорогу.
— Здравствуйте, Светлана Александровна! — Сергей поднял торт. — Чаем угостите?
— Конечно, — ответила Светлана.
Степанцов оказался в маленьких сенях. На стене висел умывальник, под ним стояло ведро. Пол в сенях был покатым, линолеум почернел от времени. Под столом стояла заряженная крысоловка. Светлана толкнула дверь, ведущую в комнаты.
— Сюда, пожалуйста. Проходите.
В большой горнице стояла русская печь; рядом с ней — кухонный столик, и на нем — две электрические плитки. Светлана взяла латунный чайник, какие бывают в армии, и вышла в сени. Послышался шум воды, наливаемой из какой-то крупной емкости; скорее всего, ведра. Затем она вернулась и поставила чайник на плитку.
— Присаживайтесь, — хозяйка показала на продавленный диванчик, застеленный стареньким, но чистым покрывалом.
— Спасибо, — Степанцов поставил торт на стол и огляделся.
Неподалеку от стола стоял сервант. Судя по виду, он был старше самого Сергея — лет на десять, как минимум. Под ножками лежали деревянные чурки разной формы и размера. Степанцов перехватил встревоженный взгляд Светланы. Он почувствовал, как его сердце дрогнуло от жалости.
Было видно, что эта женщина давно уже не ждет от жизни подарков. Появление незнакомого мужчины с тортом в руке она воспринимала как прелюдию к очередной подножке судьбы. Потому Сергей постарался сразу развеять её сомнения и перешел к цели своего визита.
— Светлана Александровна! Я знаю, что
Предложение Степанцова было для Светланы полной неожиданностью. Она рассеянно мяла складки сарафана. Потом встала, подошла к плите, прислушалась к закипающему чайнику и снова вернулась на место.
— Я не знаю, — тихо ответила она. — Платить-то как будете? Без задержек?
— Конечно! — заверил ее Степанцов. — На комбинате задержек не бывает. Спортшкола находится на его балансе, так что никаких проблем не предвидится.
— А много? — робко спросила Светлана. — У меня в больнице со всеми дежурствами и надбавками почти три тысячи выходит.
Степанцов ужаснулся: разве можно жить на эти деньги? Ему приходилось переживать не самые лучшие времена, но, к счастью, все это осталось позади.
Призовые за бои, хоть и были не очень большими, и из них полагалось заплатить тренеру врачу и агенту, все же позволяли не задумываться о том, что он будет есть завтра. А Светлана, скорее всего, думала об этом ежедневно.
— Здесь будет десять, — сказал Сергей.
Откровенно говоря, он преувеличил. Конечно, они обсуждали с Беловым вопрос о приглашении медработника в спортшколу, но о зарплате речь не шла. «Ничего, в крайнем случае буду приплачивать из своей», — решил Степанцов.
Светлана еле слышно ойкнула. Десять тысяч казались для нее чем-то нереальным; баснословной, почти немыслимой суммой.
— Можете сразу не отвечать. Приходите завтра к нам, посмотрите, что к чему. Если понравится — милости просим. — Он замялся, прокашлялся и сказал. — Я бы хотел, чтобы это были именно вы… — потом подумал, что указал лишнее и поспешно добавил. — К тому же и сын там у вас занимается. Все как-то само собой срастается.
Светлана зарделась. Она вскочила со стула, повесила на плечо полотенце.
— Я сейчас. Одну минутку.
Степанцов слышал, как она гремит чашками в соседней комнате. Наконец она появилась на пороге, неся три прибора. Чашки были тонкие, фарфоровые.
Красивые, но удивительно старомодные. Казалось, они пролежали в ожидании лучших времен как минимум полвека. Светлана протерла все чашки полотенцем и спросила извиняющимся тоном:
— Я позову сына, ладно? Пусть он тоже?..
— Конечно, конечно, — поддакнул Степанцов. — Я сейчас сам его позову, — и бросился к выходу.