Тень под куполом

Закари Ани

Еще направляясь из коридора, я заметила, как смиренно меня ждет Романовский, опустив голову, иногда странно потягивая предплечья. Он ничего не ел при мне, не ел и когда меня нет. Сложив ногу на ногу, постукивая пальцами по столу: тук-тук туки-тук, он просто ждал. Я попыталась продолжить диалог обойдя стол, проводя указательным пальцем по поверхности скатерти, но он резко убрал ладонь, как заметил приближение моей руки. Скрестив длинные ухоженные пальцы на коленях. Я убедилась, он сторонится меня. Почему?

–

Вы спросили, уютно ли мне с собой? А мне уютно, более того, считаю себя самым интересным собеседником в жизни… – сказала я и села на свое место, прямо напротив него, попытавшись заглянуть в его глаза.

– А как же я, – усмехнувшись, перебил он и поднял свои.

– А что вы? В свои почти пятьдесят вы не знаете, чего хотите?

– Ну-ну пятьдесят. Вы преувеличиваете мои мудрые годы.

– Не сегодня, так завтра.

– Откуда столько уверенности? Число моих прожитых лет написано на лбу?

– В интонации ваших слов, глаз, движений, манер и дрожи в голосе передан груз прожитых лет.

Он выдержал долгую паузу.

– Не думаю, что разница наших лет превышает десяток. Что же с ними не так? С моими глазами и годами?

– Вас ничего не радует, что-то тревожит, душит. Будто вы прошли три войны и четыре блокады.

Он хотел что-то ответить, но в ответ глубоко выдохнул.

– Что же нас ждет, после смерти? – поднял он глаза, наконец взглянув в мои более, чем пару секунд и резко отвел за мгновенье, я только сейчас обратила внимание на поверхностные рубцы на его щеках, как старые шрамы. Ранее их не замечала. Не могу назвать его красивым, его черты слишком просты и холодны. Он виртуозно располагает к беседе так, не оставляя внимания на внешность. Но доля секунды его прямого взгляда, всколыхнула меня.

Я задумчиво взглянула на него.

– Я там еще не была. На стороне смерти…

– Уверены?

– На сколько вас не обманывают глаза. После смерти нас ждет смерть, – ответила резко.

– Передо мной, шквал смешанных эмоций разных людей. В вас оттенки человек семи, а может и больше, – он полностью запутал меня.

– Какие же оттенки бывают в семи разных людях, которые столкнулись во мне?

– Скорее несовместимые пороки…

– У меня есть пороки, весьма незначительные, если сравнивать с другими, я никогда не совершу то, за что мне потом станет стыдно. Я не такая.

– Не беритесь осуждать других за их грехи, возможно, у них есть достойное объяснение. Кто вас знает не сорветесь ли вы за меньшее. Фраза: «я не такая», не спасет от необдуманного поступка. Только потому, что себе вы обязательно найдете оправдание, а другим нет.

– Можете меня осудить лишь в двух грехах: лень и безответственность – c уверенностью заявила я.

– Как раз эти два порока движут остальными, – усмехнулся он на одну сторону, поджимая тонкие губы.

–

Вы странный – усмехнулась я в ответ.

– Как только в вас умещается столько? В маленьком, хрупком теле.

– Мммм… хватит говорить загадками?

– Вы знаете, о чем я, – прошептал он и голос его словно сорвался, словно его просыпали песком.

– Неужели, думаете моя душа переродилась семь раз, это же бред. Аргументы есть?

– А вот их предоставите мне вы, описывая мой сад в иллюстрациях.

– Cад? Я не вижу сада, я вижу джунгли.

– Вы опишите именно сад! По книге.

– Как мне описать то, чего нет. Я пролистала книгу, но…

– А вы опишите, то, что есть.

– Это ли не значит, что у нас договор?

– Думаю, вы меня удивили, мне интересно с вами… – Напряженный разговор сошел на «нет».

Он наконец протянул мне эту папку, хитро взглянул исподлобья, словно обхитрил, в чем-то. Я с подозрением протянула обратно подписанные бумаги.

– Мне пора, – резко поднялась я. – Думаю приболела, не хочу оставлять свои вирусы вам.

– Верно, это единственное, чем вы не пожалеете поделиться. Возьмите с подоконника цветы, которые вам понравятся больше, – попросил неуверенно он.

Я пробежалась глазами по аккуратно сложенному ряду цветов, схватила лилово-оранжевый букет и подошла к высокой арке соединяющей столовую с гостиной. Он, не отводя глаз, следил за моими передвижениями.

– Я ознакомлюсь с вашими требованиями по заказу и дам знать, проверяйте почту, – сказала я, направляясь к прихожей, замечая его взгляд.

Была почти у выхода и тут последовал грандиозный вопрос:

– Вам знакомы гордыня, алчность, уныние?

– Нуу началось, все мы не без греха и все мы грешники.

– Уверены, что все?

– Время покажет.

– Так вы боитесь смерти? – прошептал он, не поворачиваясь, сидя на стуле подозрительным голосом.

– Вы зациклены на теме смерти? Неужели, вам не хватит времени, чтобы устать от жизни, что вы так рьяно боитесь ее? Вместо того, чтобы бояться, радуйтесь прожитым дням. Смерть – это иллюзия, как и ночь, пробовали встретить рассвет, не сомкнув глаз?

– Пробовал. Многократно. А вы?

Я не ответила, лишь поджала губы и прищурила глаза.

– Вы, как минимум, должны были испугаться. Одна, с незнакомым мужчиной, в таком месте. Пугающие вопросы. Такая хрупкая, вы.

– Здесь есть и вы – прошептала я. – А чего бояться, все мы оттуда, туда и отправимся, каждый в свое время, смерть – удел всех, – я протянула руку к ручке двери. – И да, я бы вас боялась, если бы видела в вас мужчину, а вы просто человек. Скучный, серый, как покрашенная дверь с прошлым, которое держит, – шептала я и глядела на лестницу, которая сегодня была на удивление спокойна и не издавала звуков.