Тень правды
Шрифт:
Идея была так себе, поскольку я чуть не потерял сознание от боли, но тратить время ещё и на собственную госпитализацию мне не хотелось. Избавившись от пули, я стянул вены и повреждённые ткани как мог, а затем уже позволил себе выдохнуть. Всё самое худшее осталось позади.
Как раз к этому моменту Илья с Артуром подогнали карету к полицейскому участку. Мы сообщили главному городовому о том, что произошло в посёлке. И до выяснения обстоятельств полицейские были вынуждены задержать в участке всех, кто находился в карете.
Единственного
Жаль, что я не смог поговорить с ним заранее. Он может наболтать много лишнего. Хотя… Если уж на то пошло, Токс на протяжении недели не приходил в себя. И не видел, что с ним случилось в посёлке. Городовые не смогут от него ничего узнать, кроме того, что сам он идентифицирует себя, как Евгений Балашов — давно пропавший наследник полностью вымершего рода.
Он не знает, что является клоном, так что не раскроет эту тайну полицейским. Более того, её теперь никто уже раскрыть не сможет. Я, Илья и Артур будем молчать об этом. А Виктория с Аркадием, даже если решат признаться в создании клонов, всё равно не смогут доказать, что Балашов был создан ими.
И я это продумал заранее. Магическая связь между ним и Викторией разорвана. В нём есть душа настоящего Евгения. Никто и никогда не докажет, что он — плод какого-то безумного эксперимента.
Перед тем как нас с Ильёй заперли, я рассказал городовым, где находится это поселение, описал, сколько мы оставили там наёмников и пострадавших людей. Заранее уточнил, что один из наёмников пойдёт на контакт, поскольку именно он помог нам проникнуть внутрь.
Полицейские взяли с собой нескольких лекарей из губернского госпиталя, загрузили три отряда городовых в кареты и рванули в поселение, где разразилась моя схватка за выживание Токса.
В итоге мы просидели в участке до десяти вечера. Вскоре нашу с Синицыным камеру открыли, и в тусклом свете показался главный городовой Тимофеев. Грузный мужчина, с которым мне уже приходилось беседовать в присутствии князя Игнатова насчёт гибели Виктора Балашова и его таинственного завещания.
— Выходите, господин Мечников, господин Синицын, — нахмурившись, произнёс он.
— Куда нас ведут? — потребовал ответа Илья. — Я хочу знать!
— На свободу. Но перед этим побеседуем ещё раз, — произнёс он.
— На свободу? — удивился я.
Честно говоря, я не ожидал, что нас отпустят до завтрашнего дня или до начала суда.
— Да. Несколько пленников подтвердили ваши слова. Они пришли в себя и сказали, что их похитили Мансуровы, — произнёс он. — И тот наёмник, о котором вы говорили — он выложил ещё больше информации. К вам пока что претензий нет. Пока что. Но я всё же хочу переговорить с вами наедине. А господин Синицын может покинуть участок.
— Нет, я останусь, — замотал головой Илья. —
— Я в курсе, — перебил его Тимофеев. — Вы уже тысячу раз это упоминали. Я понял ещё с первого раза. Это не приказ, а просьба. Господин Мечников, согласны поговорить со мной без Ильи Андреевича?
Вот уж действительно вопрос с подвохом. А что, если его подкупили Мансуровы, и меня ждут вооружённые люди в кабинете главного городового?
Хотя в таком случае даже лучше, если Синицын окажется за пределами участка. От него в этой схватке толку не будет. Мы оба устали и не сможем дать бой, если он всё-таки состоится.
Правда, Тимофееву я почему-то доверяю. Он изначально действовал на стороне князя, не мучил меня постоянными вызовами в участок и не лишал свободы в те моменты, когда я выступал главным подозреваемым по делу Виктора Балашова.
— Сделаем, как он говорит, — сказал я Синицыну. — Илья, возьми на выходе ключи от моей квартиры. Возвращайся. По дороге загляни к Светлане Бронниковой, узнай, как у неё дела. Заодно поинтересуйся, где черти носят мастера Захарова. Он будто сквозь землю провалился.
— Так он вернулся в Хопёрск, — пожал плечами Синицын.
— Тогда отправь ему письмо. Пусть подтвердит, что всё в порядке.
Я дал Илье кучу указаний, чтобы занять его до своего возвращения. После этого, хромая, последовал за Тимофеевым. Нога жутко горела. Всё-таки вылечил я её откровенно по-варварски. За ночь нужно обязательно восстановить силы, а затем вернуть повреждённым тканям былую форму. Иначе хромота может остаться навсегда. Что-то мне подсказывает, что повредилась не только вена, но и нерв. Просто во время схватки я на это не обратил внимания.
К счастью, в кабинете Тимофеева никого не оказалось. Никаких ловушек, облавы и прочих сюрпризов. Главный городовой присел за свой стол, а я расположился напротив него.
— О чём вы хотели со мной поговорить? — спросил я.
— Пока что всё, что вы мне описали насчёт произошедшего в том селе, вписывается в рамки улик и показаний свидетелей, — заключил он. — У меня остались лишь несколько вопросов. Первый — кто тот человек, которого мы отправили в госпиталь? Он ещё не пришёл в себя. Но я хочу узнать о нём больше. Судя по состоянию, он один из тех пленных, из которых выкачивали магию. Но почему вы забрали именно его, а других оставили?
Отличный вопрос! Тимофеев сам себя запутал. Он только что создал ложное предположение, которым я сам же планировал воспользоваться. Мы подадим информацию так, будто Евгений Балашов был похищен Мансуровыми. И если в нём даже обнаружат следы магии Виктории, это можно будет объяснить её экспериментами.
— Этот человек — дворянин, — заявил я. — Евгений Балашов — старший брат покойного Виктора Балашова.
— Что-что, простите? — вскинул брови Тимофеев. — Но, если верить сводкам, он пропал около года назад.