Тень проклятья
Шрифт:
Это был её тайный дневник, записи в котором она вела от случая к случаю, но которому она поверяла свои заветные мысли.
Иногда она представляла, как уже многие годы после её смерти, этот дневник – дневник спасительницы рода людского и искоренительницы нечеловеков, великой повелительницы Империи Людей, будет стоять в библиотеках и на магазинных полках – роскошно изданный, в коже и с золотым тиснением на мелованной бумаге.
Но пока будущая повелительница Арты дневник не показывала даже Ридде. Лишь покойная Уна, после ночи проведенной вместе, удостоилась чести прочесть несколько страниц – да и то лишь посвященных
И вот сейчас девушка перелистывала дневник, вспоминая и Уну и многое другое.
Не стоит копить годы своей жизни, со временем они обесценятся. Зачем заботиться о здоровье, если не знаешь о смысле жизни? Ненависть – это посредник между твоим врагом и его смертью. Надо учиться у своих врагов, что бы направить эти знания против них самих.
Или жить в соответствии со своими желаниями, или не жить вовсе.
Расовые предрассудки – самые рассудительные и трезвые мысли.
Каждый преследует свои цели и интересы, это нормально.
Курица не птица, эльф не человек.
Ненавижу эльфов, не надо спрашивать за что, это подсознательно и естественно.
Не бывает плохих и хороших людей и эльфов, бывают мы и низшие расы.
Идейный человек не тот, кто много говорит, а тот, кто действует в соответствии со своей целью.
Ничего не будет, если я ни чего не сделаю. Так должен думать каждый из нас.
Если не знаешь чем занятья, делай то, что давным-давно хотел
Прежде чем задаваться вопросом «Есть ли смысл в нашей борьбе?»,
надо выяснить «Есть ли наша Борьба или её нет».
Если всё же есть, то в чём она собственно заключается?
Раса – прежде всего понятие биологическое и демографическое. Борьба за Человеческую Расу имеет лишь два конкретных аспекта:
1. Увеличение численности её состава (деторождение)
2. Уменьшение численности состава её врагов (убийство)
Но куда важнее этого всего Люди. Люди всегда важнее всего.
Раса Эльфов, как самая старая и древняя, становится всё слабее и слабее. Её представители часто подвержены всевозможным изощрённым заболеваниям, но её гены перебарывают гены более сильной и молодой расы в случае кровосмешения.
2. Пробиваться путём политических партий, смысла не имеет, они все заражены людьми не искренних взглядов, подчас им противоречащим или не имеющим к ним отношения, пользующихся этим в своих целях и не преследуя интересы Расы и ни одна из них не пройдёт, и ни кто не сможет даже повторить Церковь Ярта – Мстящего, не то что бы пойти дальше.
Это не представляется возможным. Но я попробую…
Энид поднялась с полу…
– И ведь не грохнуть, заразу
– Какого Бессара, Лайг? Тут зарезаны двое юных отпрысков каких-то столпов нашего бизнеса. Мне доложили, что у трупов собрались все кому не лень, и только тебя одной там нет! И не говори мне, что ничего не знаешь! Криминалисты там целую баталию развели с прессой. Живо езжай в Пятый квартал. Там, у театра…Бессар, забыл улицу, но ты знаешь где это. Он там один… Пошевеливайся, Лайг!
– Шеф, я…
Десконнект…
Энид молча засунула пистолет в кобуру, и закрыв квартиру, вновь оказалась на улице.
Как всегда – все клятвенные обещания отдыха и спокойствия, даваемые начальством, забываются стоит лишь нарисоваться какому-то крупному или шумному делу…
Полуразвалившийся заброшенный театр в одном из старых кварталов, получил имя Эльфийский не потому что это был единственный эльфийский театр в городе. Но Эльфийским называют лишь его – хотя в нем давно не ставятся спектакли – уже лет пятнадцать. С тех пор как театр стал жертвой пожара, вернее поджога, унесшего жизнь несколько десятков эльфов – тогда эта проблема только-только начала появляться.
На месте она была уже через двадцать минут. Тусклый фонарь, и группка людей неподалеку. Да, в таких потемках, не то что следы увидеть, тут вообще ни хрена гоблинова не разберешь. Энид показала удостоверение и еле протолкнувшись через стоявших зевак, вошла внутрь ограждения. Тела погибших освещали только специальные переносные прожектора, да еще вспышки фотокамер. В их сиянии было видно как суетятся люди в салатовой форме муниципальной полиции, и серой – сотрудников ДЕПР. Одни, искали всё, что могло навести их на след убийцы, вторые с какими-то приборами в руках, пытались определить, куда делся тот, кто орудовал на этом месте, и не было ли применения недозволенной магии?
Один полицейский – немолодой лейтенант-«муниципал», угрюмо наблюдал за суетой.
Он о чем-то напряженно размышлял. К нему подошел коллега-сержант.
– Абсолютно ничего нет! Даже хоть какой-то маленькой улики, про отпечатки вообще молчу. И свидетелей не сыскать…
Первый полицейский вздохнул, устремив взгляд куда-то вдаль:
– Здесь работал профессионал. И не просто профессионал работал, а мастер, я бы даже сказал гроссмейстер в этом деле. Это же надо так, всё чисто!
– И кому интересно помешали мертвяки? – продолжал удивляться второй. Это ж какие деньги потратили – сразу за двух! – Эх, поймать бы его! И кто бы это мог быть?
– Слыхал, есть такая эльфиянка – баба – мортер… – начал было лейтенант.
– Это Белая Змея что ли? Так ведь говорят выдумка это. – Еще Синего Стражника вспомните, или Вареного Ушастика с Веселыми Вдовами…
– Синий Стражник сынок, это никакая не выдумка! – насупился лейтенант. Вот походишь с моё в ночные дозоры, по всяким местам – поймешь кое-что…
– Еще скажите и Исконное Проклятье не выдумка! – бросил сержант с дурацкой улыбочкой.
– Ну хватит болтать! – прикрикнул старший «муниципал», и зачем-то оглянулся через левое плечо. На службе как-никак…