Тень проклятья

Снежневская Марина

Не получится? А вот если например посыпать врага толченным порошком этого самого раувольмия?

Можно – сказали с разницей в полгода Рум Санг Сайят в Кьоде и Овва Шантар в Единении.

Можно и ассигнациями печку топить, коли мозгов не хватает. Ибо металл этот содержит чудовищное количество энергии, которое в принципе не трудно высвободить – нужно сделать лишь то-то и то-то.

Ах, чудесно! А как это сделать? – осведомились генералы, наивно думая что речь идет всего лишь о мощной взрывчатке. Ну, тут нужно провести серию опытов – года два-три (на самом деле потребовалось почти восемнадцать –

но это к делу не относится).

Само собой тут же были приняты все меры, публикации об исследовании раувольмия исчезли из научных журналов, а в глухих горных отрогах хребта Юфанг начали спешно строить поселок для засекреченных ученых – в котором и поселился в числе прочих светил учености и Эрдоган Лайг, быстро ставший там не последним человеком. Только вот оппоненты с юга хлеб свой ели не даром, и вскоре Директорат Разведки получил информацию что такой же городок строят среди тенистых лесов Вернамской провинции НГК.

Но так или иначе работа началась и отступать было поздно.

Дело шло не легко и не быстро – и выходило уж больно дорогим, как отмечали кураторы в овальных армейских и ромбических спецслужбистских погонах. Но бросить все на полдороги уже не получалось – ибо как доносила разведка и аналитики, соседи тоже работают в этом направлении и тоже не собирались бросать…

Разделение изотопов, очистка материалов, расчеты коэффициента имплозии и критической массы…

Сотая, пятисотая, тысячепервая серия опытов с тем же отрицательным результатом и зудящий над ухом голос куратора.

«…По нашим данным в Кьодском центре специальных исследований уже получено два фунта обогащенного материала… "

«…Наши люди сообщают что запущена новая газовая центрифуга…»

«…Почему вы не хотите попробовать магию? Что – магия работает нестабильно в условиях сильного излучения? Но в Кьоде же как-то справляются!..»

Удивительно как между этими делами доктор Лайг успел женится – на заехавшей к ним в город и оставшейся при филармонии на контракте певице (кураторы заведовали также и культурным досугом подопечных). Названная бабка Энид вряд ли сильно любила супруга – хотя он-то женился именно по любви. Но превосходящее любое воображение жалование которое получал один их функционеров проекта категории «прима», но статус жены академика, но симпатичный особнячок и прислуга…

Дочкой родившейся в этом браке и названной любящим отцом в честь матери – Лайти, она мало занималась, тем более она не унаследовала её красоты и голоса, пойдя в невзрачного мелкорослого отца. А вот Эрдоган несмотря на занятость старался при всяком удобном случае уделить малышке внимание – и вскоре получилось так что время свое он делил между работой и дочкой, на которую не мог нарадоваться.

А между тем время шло, и вот наконец настал день, когда труды их завершились ярким во всех смыслах успехом: над барханами Тарской пустыни, откуда когда-то нахлынули в мир орки, вознесся на десять лиг в небеса огненный гриб.

Как радовались военные да и они! Теперь пожалуй никто не посягнет на Единение! Шутка ли – вечный мир на носу!

И радоваться им было еще ровно пять месяцев – когда точно такой же взрыв сотряс маленький скалистый островок Рарг, что парой тысяч миль южнее самой южной точки Вуорма – Кьод наглядно доказал что его ученые не хуже.

Двое

из группы академика Лайга с разницей в неделю покончили с собой, сообщив в предсмертных записках что не желают ждать гибели в аду следующей истребительной войны.

А в церквях и храмах языческих богов уже возносились молитвы – о спасении мира и «отвесть огнь атомный». Генералов впрочем это не смутило. Они бодро подсчитывали – сколько бомб и какой мощности потребуется для тотального сокрушения противника, и даже для полного превращения его территории в мертвую сожженную пустыню. Ведь молодой и перспективный ученик Эрдогана – Вумс Пиккот уже представил в Директорат Вооружений проект новой, куда более мощной бомбы – использующей недавно открытую астрофизиками реакцию термоядерного синтеза, заставляющую сиять звезды. А с конвейеров уже сходили новые носители – не только самолеты, но и исполинские бьющие на сотни лиг пушки «скорпион» и летевшие на те же сотни лиг ракеты, падавшие на голову врага из космического поднебесья. И что самое худшее – как доносила разведка аналогичные заводы и лаборатории спешно закладывались еще в десятке самых развитых стран Арты. А ведь стратеги Единения рассчитывали всерьез что новое оружие надолго – навсегда быть может останется их монополией и убережет не только от возможных поползновений соседей по Вуорму, но и от авианосных и линейных армад Ки-Тихари и Сун-Бо!

Неизвестно куда бы вывезла кривая, загибавшаяся явственно смертельным зигзагом, но тут произошло нечто неожиданное и можно сказать невероятное.

На помощь испуганному миру пришли политики – привычно обруганные, недалекие и эгоистичные.

Но видимо даже им не улыбалось остаться без подданных и даже им стало ясно что Вуорм да и вся Арта слишком малы для такого чудовищного оружия.

Оплавленные камни острова Рарг, и спекшиеся в стекло тарские барханы вразумили даже их.

Вскоре в Арметтико был подписан договор между Къодом и Единением Свободных Городов о запрете оружия на основе внутриатомной энергии и процессов синтеза ядер, и уничтожения его запасов, а два года спустя – Всемирная конвенция аналогичного содержания – и оба договора как ни странно соблюдались все прошедшие полвека.

Для мира это означало спасение и радость.

А для тех кто отдал проекту полтора десятка лет жизни и невесть сколько сил…

Нет, их не забыли. Разработчики получили причитающиеся премии и ордена, благодарности от вождей и генералов – и почетную отставку.

Судьба их сложилась по-разному. Кто-то подвизался на провинциальных кафедрах, некоторые устроились в медленно и со скрипом – но все же появившейся атомной энергетике, кто-то ушел из науки и нашел себя в бизнесе, искусстве или даже духовной карьере. Кто-то спился и угас в безвестности.

Эрдаган Лайг не канул в нети, хотя и не преуспел.

Правда неудача профессиональная обернулась и личной – жена бросила вдруг переставшего быть перспективным академика оставив на него и дочку, и выскочила замуж за популярного дирижера.

Эрдаган тем не менее стоически перенес крах дела жизни и крах своей поздней, но от этого более крепкой любви.

Вел скромную жизнь провинциального преподавателя, так и не женившись вновь, воспитывал маленькую Лайти, заменяя ей и мать и отца.