Тень прошлого
Шрифт:
Но вот хочет ли она вообще замуж? Нужен ли ей еще один мужчина в качестве мужа? Она вполне может себя содержать, а что касается секса, то этот аспект брака слишком преувеличивают.
Когда вскоре после полудня приехал Бенджамин, Челис лежала на желтом плотике, покачиваясь на волнах, считала маленькие пухлые облака, проплывавшие над головой и исчезавшие за верхушками деревьев, и была крайне раздосадована тем, что ее спустили с небес на землю.
Бенджамин небрежно помахал ей и начал пробираться через высокую траву к верхнему концу озера. Она потеряла его из виду,
Она слегка пошевелила пальцами в воде и вскоре поняла, что так можно добраться и до берега. Надежды отдохнуть развеялись, по крайней мере сейчас.
Как раз в тот момент, когда она вскарабкалась на скользкий берег, пикап, взревев мотором, отправился обратно, ей оставалось лишь безучастно посмотреть ему вслед. И тут, впервые за несколько дней, она расплакалась.
На другой вечер, перед тем как стемнело, Бенджамин появился снова. Челис ловила рыбу. Накануне она сварила полдюжины яиц, но, позавтракав и пообедав ими, была уже готова сменить диету.
— Поймала что-нибудь? — приветствовал он ее, пробираясь сквозь высокую траву к тому месту, где она раз за разом тщетно делала забросы. На нем был заляпанный рабочий костюм цвета хаки, который почти сливался по цвету с его стройным мускулистым телом. Лоснившиеся от пота руки были заметно темнее.
— Не клюет, — решительно заявила она, отводя от него взгляд. Посмотрев в коробочку с наживкой, она, ухмыляясь, стала сматывать леску. Клева нет, так что у профессионала Бенджамина шансов на успех ничуть не больше, чем у нее, дилетантки.
— Ну а мы сделаем им такое предложение, что они не смогут отказаться. — Он открыл коробочку с разноцветными насадками — настоящим сокровищем — и начал в ней рыться.
— Так, посмотрим. Выдающийся животновод пытается охмурить большеротую землячку, — с усмешкой проговорила она.
Он улыбнулся в ответ, его карие глаза засверкали озорством.
— Не надо ехидничать, милая. Чтобы поймать того, кого хочешь, нужно быть хитрее добычи. В этом-то наше различие.
— По крайней мере тебе не надо беспокоиться, что ты утонешь, — съязвила она. — Если даже свалишься за борт, твое раздутое «я» долго будет держать тебя на плаву.
Приняв с молчаливой улыбкой насмешку, он убрал зажим с конца толстой жилки из синтетического волокна, завязал там новую петлю, нацепил на удилище, выбрал в коробке пластмассовую саламандру, которая выглядела совсем как настоящая.
— Потрогай, — пробормотал он, прежде чем надеть ее на голый крючок.
Она была как живая — мягкая и упругая.
Словно обжегшись, Челис отдернула руку, и Бенджамин понимающе улыбнулся, чем едва не вывел ее из себя. Потом он отступил на несколько шагов и сделал заброс.
— Нужно поставить себя на место рыбы, — доверительно прошептал он ей. — Я всегда тщательно выбираю приманку, кладу ее неподалеку от намеченной жертвы и жду своего часа.
Челис со все возраставшим нетерпением смотрела, как саламандра
— Ты не собираешься что-нибудь делать? — спросила она наконец.
Он покачал головой, его губы вновь тронула столь раздражавшая ее улыбка.
— Не надо опережать события. К чему рисковать, спугивая жертву, пока крючок еще не опустился? — Он приподнял кончик удочки и чуть подтянул провисшую леску. — Можно дернуть разок, поддразнить, заинтриговать. Заодно проверить, нет ли зацепа.
Они ждали вдвоем, и Бенджамин не сводил глаз с лески, спокойно лежавшей на поверхности и указывавшей, где затонула приманка. Челис затаила дыхание, сознавая, что ее внимание направлено не на леску, а на стоявшего рядом человека.
Не в силах сидеть спокойно, она поднялась на ноги, но Бенджамин жестом приказал ей не шевелиться.
— Берет, — прошептал он, и она с изумлением увидела, что он быстрыми, рассчитанными движениями отпускает леску. — Пусть поиграет с наживкой. Рыба только тронула ее кончиком хвоста и сама еще не знает, нужна ли она ей. Но ей стало уже интересно, и это наше первое достижение.
— Но ведь крючок на другом конце!
— Разумеется. Теперь, если я сумею не вызвать подозрений, она снова тронет наживку в самом безопасном, по ее мнению, месте, потом еще немножко подумает и начнет поворачивать ее ртом. Окунь заглатывает жертву с головы.
Внезапно вода забурлила; Бенджамин резко подсек, тут же отпустил леску и быстро подбежал к кромке воды, занимая удобную позицию. Конец удилища согнулся, катушка громко затрещала. Челис с восхищением наблюдала за борьбой, и через несколько минут Бенджамин подхватил сачком жирного большеротого, почти двухкилограммового окуня.
— Просто не верится, — выдохнула она. — Я могла бы поклясться, что сегодня клева не будет, а ты с первого же заброса…
— Народная мудрость, — усмехнулся он и, опустив сачок в воду, дал рыбе уйти. — Ее знает у нас любой мальчишка. А вот твои деревенские ухватки совсем, как я погляжу, сгладились. Но ничего, я научу тебя, как не умереть с голоду, пока ты здесь.
Челис все еще глазела на круги, которые пустил по воде окунь ударом широкого хвоста. Потом она повернулась и уставилась на того, кто невозмутимо собирал снасти.
— Слушай, меня бы вполне устроила жареная рыба!
— А сандвичи с домашней ветчиной и плоды манго на десерт тебя устроят?
Все еще таращась на него, она судорожно сглотнула.
— Почему ты не сказал, что у тебя есть еда? Я тут целый час потратила, глядя на твое шоу!
Они дружно расправились с сандвичами: он съел три, она два, и винные бокалы ни на миг не оставались пустыми.
— После этой ветчины я всю ночь буду хотеть пить, — сказала Челис, допивая третий бокал.
— О простых удовольствиях можно много сказать хорошего, — проговорил он, прищурив глаза. Сегодня они по молчаливому соглашению ужинали в доме. — Но, сдается мне, они тебе уже наскучили, и ты нацелилась обратно на север, где тебя ждет полный соблазнов Нью-Йорк.