Тень рыцаря
Шрифт:
Казалось, что Крагтен присмирел, но потом он вырвался из руки Швеи и заорал:
– У нас дети, черт вас побери! – повернулся и побежал на окраину деревни.
– Остановите его! – скомандовала Швея.
Потребовалось лишь пара мгновений, чтобы плащеносцы поймали Крагтена. Они притащили его назад – крестьянин упирался и испуганно кричал:
– Отпустите меня! Пожалуйста, пожалуйста, не надо! Если они увидят, что я говорю с вами, они убьют ее!
Швея наклонилась, чтобы посмотреть, что закапывал Крагтен на грядке. Я тоже подошел поближе.
– Тысяча
– Что это?
– «Ночная мгла». Этот проклятый болван закапывал «ночную мглу»!
Я посмотрел на остальных крестьян – одни копались на огороде, а другие тащили от насоса полные ведра, вода переливалась через край.
– Только не вода! – закричал я, но, как только крестьяне увидели, что к ним бегут плащеносцы, они вылили содержимое ведер на свежевскопанные грядки.
– Слишком поздно, – вздохнула Швея, увидев, как от земли начал подниматься серо-черный дым, густой, как болотная вода.
Всего горсть этой смеси серы с желтохлопьями и одним лишь святым известно чем еще может создать такую густую дымовую завесу на сто ярдов вокруг, что вы не увидите собственную руку. А крестьяне закопали на огороде несколько ведер этой дряни.
Я повернулся к Швее.
– Где Алина?
– Пошла погулять, чтобы повидаться со своей чертовой лошадью, – ответила та, показывая, в каком направлении скрылась девочка. – Не стой уже, беги!
Кест с Брасти обогнали меня, я бросился следом, уже слыша тяжелую поступь марширующих отрядов и лязг металла о металл.
Если бы мы всего на несколько минут раньше догадались, что происходит, то успели бы подготовиться – но вместо этого я валялся, прикованный к постели, как дряхлый старик. Враги собирались напасть на нас лишь с одной целью – убить дочь моего короля.
Клубящаяся черная мгла настигла меня, когда я не успел сделать и десяти шагов по тропе. Солнце все еще сияло надо мной, и небо было чистым и голубым, но земля превратилась в мир призрачных теней.
Я выставил вперед рапиры, шевеля ими, словно муравей усиками, тихо чертил острием короткие дуги вверх и вниз: нужно было найти противников прежде, чем они отыщут меня и Алину. Я хотел позвать девочку, но боялся обнаружить ее и тем самым помочь людям Трин.
На деревню опустился хаос, как в страшном сне; на миг мгла рассеялась, и я увидел вдали фигуры, которые дрались и убивали друг друга. В следующее мгновение туман поглотил меня, и я мог разглядеть лишь искры: они отражались на скрещенных клинках и были похожи на светлячков, порхающих в ночном воздухе.
Ненавижу магию.
– Фалькио! – позвал Брасти.
Голос его звучал издалека, но я пробежал несколько футов и увидел, что он дерется с двумя бойцами в темных одеждах и с масками на лицах. На миг я замер, вспомнив о дашини. Трин натравила на нас дашини! Я сразу же представил себе сотни убийц, орудующих в паре, которые перебьют нас всех поодиночке. Мне едва удалось выжить в Рижу, когда я их встретил,
– Не подсобишь? – крикнул Брасти, разрушая наваждение.
Я подскочил к нему как раз вовремя: один из противников, яростно махнув палашом, описал дугу и отсек бы Брасти голову, если бы я не успел отразить удар, скрестив рапиры над головой друга. Ватные колени задрожали, ощутив всю силу удара. Брасти поднырнул и кувыркнулся в сторону – опасный трюк, когда у тебя в руках кинжал, – при этом он пнул каблуком врага в колено и свалил на землю.
Второй боец повернулся ко мне и издевательски помахал клинком.
– Давай, шкурник, – сказал он. Мгла сделала его голос зычным и глубоким. – Покажешь мне пару трюков плащеносцев, прежде чем я разделаюсь с тобой, а еще лучше проводи меня к тому, кто называет себя святым клинков. Я с радостью отберу у него этот титул.
Дашини никогда не мололи языком во время драки. «Ты устал… – внушали они. – Твои глаза закрываются… да пребудет с тобой мир». И все такое прочее. И опять-таки палаш. Нет, дашини дерутся длинными кинжалами с тонким клинком, они не используют боевого оружия. Значит, это не дашини, а кто-то другой.
Я сделал выпад, ткнув рапирой ему в лицо, – он не парировал удар, а отбросил клинок предплечьем. Я услышал лязг металла. Ага, металлические наручи. Значит, под темно-серыми одеждами у тебя доспехи.
– Может, вам стоит представиться, сэр рыцарь? – спросил я.
Он махнул палашом. Двигался я все еще медленно и едва успел уклониться от удара, увидев, как мимо проносится клинок; попытался поразить врага в правую подмышку и промахнулся примерно на дюйм – рапира ударилась о стальную пластину. Я все еще не мог стряхнуть с себя скованность временного паралича. Будь здесь Кест, он бы напомнил мне, как хороший фехтовальщик приводит в порядок мыщцы.
Драться с рыцарями сложно: они носят на себе огромное количество металла, а это означает, что приходится либо забивать их до смерти дубиной, которая намного тяжелее рапиры, либо пытаться заколоть противников сквозь зазоры в доспехах. Темно-серые одежды, надетые поверх доспехов, мешали мне обнаружить эти зазоры, а «ночная мгла» усложняла задачу еще больше. Брасти и его противник уже скрылись из виду.
– Нечестно, – заметил я, кружась вокруг рыцаря по ходу часовой стрелки в надежде, что доспехи помещают ему двигаться быстро. – Разве рыцари не обязаны все время носить табарды цвета своего герцогства?
– Будешь говорить мне о чести, шкурник? – спросил рыцарь, передразнивая меня. Вдобавок к оскорблениям он попытался вонзить палаш мне в живот.
Я повернулся на каблуках, и клинок прошел слева от меня; гардой я ударил противника по плоской стороне клинка, заставив опустить оружие. Рыцарь тут же отступил, чтобы не дать мне воспользоваться преимуществом.
– Так не я привык хвастаться своей честью, – ответил я. – Не говоря уж о том, что не я решил напасть под покровом «мглы», чтобы убить тринадцатилетнюю девочку. Во тьме. Как убийца. И трус.