Тень Саганами

Вебер Дэвид Марк

— Государственная безопасность. — Манн выплюнул эти два слова как ругательство.

— Вы уверены? — поинтересовалась лейтенант Хернс. — Не припоминаю, чтобы мне доводилось видеть изображение офицера Госбезопасности без кителя.

— Уверен, — ответил Манн. — Я узнаю знаки в петлицах. И пряжку на ремне. — Он поднялся. — Я надеялся, что мы избавились по крайней мере от этих ублюдков. Прошу прощения, мэм.

— Не волнуйтесь на этот счёт, — сухо произнесла Хёрнс. — Я уже давно оторвалась от подола мамочкиной юбки, лейтенант. И термин в данном случае прекрасно подходит. — Затем она вздохнула. — Ситуация не радует.

— Не

радует, — согласился Манн.

Гутиэррес выглядел так, словно хотел отпустить замечание покрепче, но промолчал. Несомненно, его долг телохранителя оберегать лейтенанта от любой возможной угрозы конфликтовал с признанием того, что риск был частью службы офицера Флота. Его собственная служба в морской пехоте, вероятно, помогала ему справляться. Ну, ещё и то, что он знал, что лейтенант открутит ему голову, если он попытается её остановить.

— Типа интересно, эти двое, — сержант Крайтс показал на тела в комбинезонах, — из команды судна, или призовая команда хевов передралась?

— Не знаю, — мрачно произнесла Хернс. — И думаю, что есть только один способ узнать.

***

Обследование судна заняло ещё почти три часа. Даже после этого они на самом деле осмотрели лишь малую часть недр грузовика. В огромном грузовом трюме можно было спрятать батальон морской пехоты, однако по мере осмотра становилось всё яснее и яснее, что на борту не могло остаться очень уж много живых врагов — если вообще кто-то оставался. По меньшей мере один из грузовых шаттлов судна отсутствовал, и было очевидно, что выжившие в произошедшей на борту резне сбежали на нём, пока боты были слишком далеко для того, чтобы это заметить. Даже если, побоявшись поднять клин, они ушли на ракетных двигателях, то могли уйти уже далеко и даже при небольшом начальном ускорении их положение к настоящему моменту определить было невозможно. Но если уцелевшие сбежали таким путём, то их не должно было быть много.

Убитые лежали повсюду, некоторые поодиночке, некоторые — вроде первых найденных — небольшими кучками и группами. Большинство было убито из дробовиков, однако примерно четверть погибла от высокоскоростных дротиков импульсных ружей армейского образца. По меньшей мере один человек был, похоже, задушен, а троих зарезали или перерезали им глотки. Абигайль Хернс с трудом могла вообразить, что должно было происходить на борту. Что двигало этими людьми? Какое безумие заставило их провести последние два часа своей жизни выслеживая и убивая друг друга. Приказы капитана Терехова в качестве дополнительной меры, препятствующей пиратам предупредить своих вооружённых спутников о присутствии в системе мантикорского боевого корабля, запрещали ей открывать им кто она такая, по крайней мере до того, как будет покончено с Бандитами Один и Два,. Однако они должны были по показаниям своих сенсоров понять, что именно произошло, и что атаковавшие их боты и ЛАКи вернутся, чтобы арестовать их. Так почему им просто не дождаться?

Ответ нашёлся, когда они добрались до машинного отсека судна.

— Притормозите, сэр, — произнёс капрал МакКоллум. — Алверсон около реакторного отсека, и говорит, что люк заперт. Похоже, изнутри, но он ещё не пробовал проломиться.

— Всем оставаться на местах, — приказал Манн. Затем он взглянул на Абигайль. — Что вы намереваетесь с этим делать, лейтенант?

— Ну, — быстро взвешивая ситуацию

произнесла Абигайль. — если бы люди внутри намеревались умереть, у них была масса времени, чтобы взорвать себя. Конечно, если, — она не без веселья улыбнулась, — только эти люди внутри не ждут, пока не станут уверены, что кто-то из нас находится на борту.

— Выглядит маловероятно, — отозвался Манн. — С другой стороны, люди совершают много маловероятных поступков. А люди, дошедшие до того, что до сих пор носят форму Госбезопасности, вероятно несколько ненормальнее обычного.

— Несколько ненормальнее. — Абигайль саму поразил её отрывистый смешок. — Лейтенант, любой, докатившийся до этого, настолько выходит за пределы нормальности, что не разглядит их даже в зеркале заднего вида!

— У нас, морпехов, врождённый талант делать краткие выводы, — скромно признал Манн. — Кроме того, я заочно окончил курсы юристов. Однако, на мой взгляд, намного вероятнее, что запершиеся, кто бы они ни были, пытались предотвратить взрыв судна кем-то другим.

Абигайль кивнула и взглянула на парочку стоящих около ней гардемаринов, старательно делавших вид, что не подслушивают. Не то, чтобы была какая-то причина их прогнать. Они и старались сохранять внешнее спокойствие и, на самом деле, делали довольно полезную работу. За исключением некоторой скованности в осанке Рагнхильд и постукивающих по кобуре пульсера пальцев правой руки Аикавы мало что выдавало их напряжение. Абигайль полагала, что могла оставить их обоих на борту ботов; у неё не было реальной нужды в младших офицерах. Однако содержание будущих офицеров в тепличных условиях не сулило ни малейшей выгоды.

— Миз Павлетич, мистер Кагияма, ваши предложения? — Оба салаги вздрогнули как будто от толчка и, прежде чем вытянуться перед Абигайль, быстро переглянулись между собой.

— Я полагаю, что лейтенант Манн скорее всего прав, мэм, — произнесла Рагнхильд. — Как вы и сказали, если кто-то хотел взорвать судно, у него была масса времени. Но если бы я хотела помешать кому-то другому взорвать его, я бы, наверное, тоже попыталась не пустить их в главный реакторный отсек.

— Я согласен с этим, мэм, — добавил Аикава. — И если это так, то у запершихся там людей, наверное, нервы натянуты как у древесного кота, которого загнала на дерево гексапума. Я бы порекомендовал обратиться к ним с некоторой осторожностью.

— Это выглядит разумным предложением, — серьёзно сказала Абигайль, смотря на лицо Матео, возвышающегося позади гардемаринов и пытающегося не улыбаться. "Несомненно, — подумала она, — он припомнил гардемаринский рейс кое-кого другого".

Она секунду вглядывалась в Гутиэрреса, затем расправила плечи и быстро подошла к коммуникационной панели, висящей на переборке около люка в реакторный отсек, и нажала кнопку вызова.

Несколько секунд не было никакой реакции и она вновь нажала кнопку. Протекли ещё две или три секунды. Затем…

— Что?

Единственное слово прозвучало отрывисто, бескомпромиссно и враждебно и всё же в нем слышалось изнеможение.

— Я лейтенант Абигайль Хернс корабля Её Величества "Гексапума". — Сейчас было не время усложнять дело, пытаясь объяснить, что делает грейсонец в такой дали от дома. — Мы овладели судном. Полагаю, сейчас вероятно вам самое время выходить.

В течение трёх ударов сердца динамик мертво молчал. Затем он вновь с шумом ожил.

— Что вы сказали? Кто вы говорите такая?