Тень сбитого лайнера
Шрифт:
– Разрешите? – спросил Палач, вошедший следом, увидев начальника.
– Да ты уже вошел, – сказал Федор Степанович, глядя на грязные ноги арестанта, пальцы на которых были лишены ногтей.
– Садись! – Палач бесцеремонно развернул беднягу спиной к стене, взял за плечи и опустил на стул.
– Зачем это? – Мужчина затравленно посмотрел на подполковника СБУ.
– Так надо. – Морочко отвел взгляд в сторону. – Ведь вы именно подполковник?
– Да. Но это не моя форма.
– Для обмена вас на наших людей, захваченных сотрудниками
– Опознать?.. Вы что, нас мертвыми собираетесь вернуть?
– Я не так выразился. Перед процедурой обмена документы передадут представителю вашего посольства на Украине.
Мужчина хотел еще что-то спросить, но Палач бесцеремонно взял его за подбородок, вынудил повернуть голову прямо и заявил:
– Хватит болтать!
Федор Степанович с жадностью рассматривал человека, обреченного на смерть. Он пытался увидеть хоть что-то, что говорило бы о его скорой гибели.
Шесть офицеров, уволенных в разное время из российской армии, были своеобразным подарком от США. Двоих из них выловили на курортах Малайзии и Турции, одного в Германии, куда он привез на лечение жену. Остальных доставили из Гуантанамо.
Всем им предстояло стать офицерами группы спецназа ГРУ, уничтоженной на Украине. Не беда, что все они давно потеряли связь с армией. Такой способ маскировки был распространен в спецслужбах всего мира, и общественность этому поверит. Этих людей скоро найдут мертвыми в районе зенитной батареи, которую Коломский вывезет на ученья.
Какая роль им отводится, Федор Степанович толком не знал. Это не его прерогатива. Он мог лишь предположить, что их обвинят в том, что они во время учений захватили зенитную установку и произвели пуск ракеты по гражданскому самолету. Его, в свою очередь, завел в зону поражения диспетчер, работавший на российскую разведку. Однако после пуска уйти им не дали, уничтожили всю группу.
По большому счету Федору Степановичу было все равно, как используют этот биоматериал. Пусть хоть на шашлыки пустят. Его задача – подготовить людей. Вернуть им прежний облик, залечить синяки и ссадины. Кроме всего прочего, эту группу хорошо кормили и дважды в день выводили на прогулку.
Конечно, удостоверения личности, найденные при них, будут выглядеть полным бредом. Какой спецназ берет с собой документы? Но ведь западный обыватель об этом не знает. Его не насторожит, если эти офицеры на фотографиях будут в папахах с большими красными звездами. Даже российских космонавтов, находящихся на орбите, Голливуд одевает в шапки-ушанки и телогрейки.
Главное в том, что русские будут вынуждены признать, что это действительно их офицеры. Кто им потом поверит, если они скажут, будто все эти пенсионеры отдыхали на курортах?
От размышлений подполковника отвлекла яркая вспышка.
– Готово! – объявил фотограф и отстранился от аппарата. – Еще есть?
– Это последний. – Палач открыл двери и выкрикнул
Федор Степанович прошел в кабинет своего помощника, оглядел унылые серые стены так, словно впервые здесь оказался, задержал взгляд на небрежно замытой крови и спросил:
– Тебе что, допросных мало?
– Мало, – как само собой разумеющееся, подтвердил Палач.
– Что нового?
– Есть кое-что хорошее. Наш сотрудник вступил в тесный контакт с Супруненко.
– Это который будет играть роль агента русских? – сморщил лоб Федор Степанович.
Дел было много, спать приходилось мало, ко всему донимали кошмары, поэтому к вечеру он плохо соображал.
– Так точно, – по-военному бодро ответил Палач. – Лейтенант Матюшонок сегодня вручил ему телефон, якобы найденный в развалинах села, взятого ими. Супруненко уже связался с женой.
– О чем говорили? – оживился Федор Степанович.
– Она сообщила ему, что уже в России.
– А он?
– Осторожничал. Просто сказал, что правильно поступила.
– Слушайте их и все тщательно пишите! Нужно вынудить его заговорить на военные темы. Моральный дух солдат, вооружение… в общем, ты понимаешь. Эти записи очень важны.
– Можно отправить к ней нашего человека, – предложил Палач. – Пусть он представится сотрудником ФСБ и запугает ее.
Глава 31
Похоронная команда
После того как Матюшонок нашел сотовый телефон, жизнь Тараса в корне изменилась. Нет, внешне это никак не проявлялось. Однако теперь он чувствовал себя относительно свободным. Переезд Олеси и сына в Россию развязывал ему руки. Супруненко уже не так страшился смерти. Ведь Олеся сказала, что написала Булату письмо. В случае чего друг обязательно поможет ей и своему крестнику. Чувство вины перед Кириллом сменилось благодарностью, которая постепенно перешла в ревность.
«Вдруг Булат решит вернуть Олесю? – терзал себя Тарас. – Нет, это подло. Но я же сам испортил ему жизнь!»
Стук по броне отвлек его от размышлений. Тарас высунулся наружу.
У боевой машины стоял Коркин.
– Чего тебе? – спросил Тарас.
– Комбат едет. – Солдат показал рукой на бронетранспортер, подходивший со стороны рощи.
Тарас оглядел блокпост. У бетонных плит дремали трое его бойцов. Еще один сидел в небольшом укрытии из мешков с песком. Там был установлен пулемет.
– Буди всех! – приказал Супруненко. – Мусор соберите.
– Подъем! – гаркнул Коркин.
Но бойцы не особо шевелились. До рассвета они во все глаза смотрели по сторонам, боясь диверсантов. Особенно после трех, когда за лесом, на параллельной дороге, разгорелся бой. Пули пролетали даже над их головами. Ополченцы напали на соседний блокпост, который занимал спецбатальон Коломского. Канонада и стрельба стихли лишь совсем недавно. Еще некоторое время бойцы оживленно обсуждали, чем закончился бой, потом уснули.