Тень скандала
Шрифт:
Грейс встрепенулась рядом с ним, коснувшись губами его шеи.
— Хм, — произнесла она. — У тебя такой серьезный вид. О чем ты думаешь?
Он повернул к ней голову, заставив себя улыбнуться.
— Как ни странно, о своей матери.
— Как ее звали? — спросила она, положив теплую ладонь ему на грудь.
— Сара, — ответил он. — Сара Форсайт.
— Сара, — повторила она. — Звучит по-английски.
Рутвен невесело рассмеялся.
— Так ее стали звать после замужества, — пояснил
— Как она относилась к его попыткам?
— Знаешь, Грейс, ты первая, кто поинтересовался этим, — заметил он. — С желаниями жен — особенно индийских — редко считаются. Думаю, она нашла разумный компромисс, несмотря на разочарование моего отца.
— Разочарование? — переспросила Грейс, теснее прижавшись к нему. — Мне показалось, что она была редкой красавицей.
Рутвен выдержал долгую паузу, взвешивая слова.
— Моя мать была… необычной, — сказал он наконец. — Обычно раджпутских женщин не выдавали замуж за чужаков, но для нее было нелегко подыскать мужа.
— Для редкой красавицы? — удивилась Грейс. — Да еще дочери богатого вельможи? Странно.
Рутвен погладил ее по волосам. Этот жест почему-то успокаивал его.
— Родственники моей матери немного побаивались ее, — сказал он. — Они считали ее ясновидящей, и ни один мужчина не хотел жениться на такой женщине. Видишь ли, это Дар и в то же время проклятие. Поэтому для нее устроили брак по политическим соображениям.
Грейс помолчала.
— Опять этот Дар, — промолвила она. — Похоже, мы так и будем ходить вокруг да около него. Твой отец тоже побаивался ее?
— Полагаю, он удивился, — отозвался Рутвен, гадая, к чему она клонит. — Его не предупредили об этом факте до свадьбы. Впрочем, это не имело особого значения. Он не собирался вращаться в ее среде, а англичане… Хотя смешанные браки не были таким уж необычным явлением в те времена, они редко заключались на столь высоком уровне. Мама так и не вписалась в новую жизнь.
— Но она любила тебя? — спросила Грейс с надеждой. — Полагаю, вы с Анишей составили ее счастье.
— Да, — просто ответил он. — Мы были смыслом ее жизни.
Тут она потянулась, перебросив ногу через его бедро, и Рутвен вдруг осознал, что в пылу страсти кое-что упустил. Должно быть, он издал раздосадованный звук, потому что Грейс подняла голову.
— В чем дело? — спросила она.
Рутвен повернулся к ней лицом, накрыв ладонью ее живот. Он так увлекся, сливаясь с высшей энергией, что забыл о более земных проблемах.
— Грейс, — сказал он, — когда у тебя были последние месячные?
Она залилась краской.
— Грейс, — произнес он с мягким укором. — Мы любовники. Не нужно стесняться. По
Она легла на спину, уставившись в потолок.
— Кажется, две недели назад, — прошептала она. — Или чуть меньше.
Рутвен выругался про себя, однако заставил себя улыбнуться, погладив ее по животу.
— Ну, Грейс, — мягко произнес он, — возможно, тебе не придется ехать в Париж, разве что на медовый месяц.
Грейс перевернулась на бок и приподнялась на локте, глядя на него.
— Этого не будет, — заявила она.
— Почему же? — возразил он. — Я забылся, Грейс. Мне очень жаль, но ты не должна нести невыносимое бремя из-за моей ошибки.
— Невыносимое? — Она покачала головой. — Ты считаешь его невыносимым? Почему? Потому что ты другой?
— Другой? — переспросил он. — В каком смысле?
Грейс отвела глаза.
— В том смысле, который ты не желаешь обсуждать, — ответила она. — Ты не доверяешь мне. И вряд ли мы будем вместе достаточно долго, чтобы ты научился доверять мне. Но, Эдриен, я не глупа. И я хочу ребенка. Это средоточие всех моих надежд и мечтаний. А ты можешь сказать то же самое о себе? Почему-то я сомневаюсь.
Рутвен молчал, глядя на ее огорченное лицо. Но что он мог сказать? В ее упреках было много правды. А он никогда не бегал от правды. Он пытался, но убедился, что это не приносит добра.
— Грейс, из тебя получится замечательная мать, — сказал он. — Но видишь ли, я не хочу ребенка. У меня уже был ребенок, когда я был молод и отчаянно желал жизни, полной надежд и обещаний. И потерять его, потерять, сознавая, что не в моих силах… — Он замолк, крепко сжав пальцами переносицу, словно боролся с головной болью.
— Извини, — прошептала она. — Я не знала.
Рутвен овладел собой.
— Это была девочка. Мы назвали ее Ханна. Она родилась через несколько недель после исхода из Кабула, но я задержался и не смог попасть домой вовремя.
Грейс протянула руку, коснувшись его щеки.
— Аниша говорила, что ты много путешествовал, — сказала она. — Ты был там в качестве дипломата?
— Что-то в этом роде, — отозвался он. — Меня направили туда, чтобы выяснить, что происходит, и я поехал, зная…
— Что? — мягко спросила она. Рутвен пожал плечами, не глядя на нее.
— Зная, что моя жена ждет ребенка, — сказал он. — И что дома… не все в порядке. Но я стоял перед выбором, Грейс. Если был хоть малейший шанс остановить смертоубийство, я должен был ехать. В общем, я оставил ее. Мелани умерла при родах, а Ханна прожила достаточно долго, чтобы я мог подержать ее на руках.
— Мне очень жаль, — сказала она. — Не представляю, что может быть хуже, чем потерять сразу жену и ребенка.