Тень Скорпиона
Шрифт:
— Все будет решать суд чести! — скривил физиономию дворянин. — Сударь, могли бы и не напоминать. Я все знаю, идите!
— Небо, что за варварские законы! — поежился Тарраум, когда дверь закрылась. — Что за варварское время!
Привлеченный непонятным шумом извне, он встал и подошел к окну. Чуть отодвинув край портьеры, осторожно выглянул на улицу. И обомлел, узрев представившуюся картину.
Десять его людей… Самых лучших, преданных, отряженных на поиски внебрачного отпрыска Владыки Керита, маршировали вдоль ограды его роскошного дома и… слаженным
Лишь одно маленькое «но»!
Все его слуги были абсолютно голыми.
— Да что же это такое!!! — Опрокинув по пути кресло, дон Тарраум собственной персоной кинулся на улицу.
— Инвар, это же мальчишество! — Локо не мог успокоиться.
— Братец, я не пойму — это тебя, что ли, восхваляли? — рассмеялся чародей. — Успокойся: сочтут за временное помешательство, вот и все!
— Да пошел ты! — огрызнулся старший, но, не удержавшись, улыбнулся. — Представляю себе рожу этого козла.
— Лучше представь, что он будет плести в свое оправдание! — заговорщически подмигнул маг. — Конфуз необычайный!
Братья расхохотались, совсем по-мальчишески подмигивая и корча рожицы друг другу.
— Ладно… — вытирая слезы, попытался прекратить веселье Локо, — и что там дальше?
— Дальше? — выдохнул Скорпо. — А дальше у нас коронация. Или я ошибаюсь? И вообще: завтра будет завтра… И начнется оно с утра! Или я ошибаюсь? — Волшебник с удовольствием потянулся, поглядывая на рабыню.
Тарраум нервничал. Да и было отчего — мало было вчерашнего позора, так еще сегодня ночью Рауль де Волано выдвинул такие условия отступных, что впору было, призвав всех богов в свидетели и напоследок пристыдив соперника, отступить. А еще лучше по-тихому прирезать его к Отродью и даже не вспоминать его имени! Но не таков был потомок древних Царей Степи, чтобы пасовать перед нависшей опасностью. И сейчас, когда он стоял перед первосвященником единоверцев и жрецом древних богов (коим еще поклонялся сам), его лицо выражало спокойствие, а рукоять меча в руке придавала уверенность. Не говоря уже о верных вассалах, что находятся за спиной и готовы в любой момент обнажить оружие.
Де Волано, юный отпрыск славного и не менее древнего рода, во главе своих людей стоял напротив ненавистного конкурента, и лишь лихорадочная бледность выдавала волнение молодого человека.
Возле самого трона отец Симон неспешно беседовал с Верховным жрецом иных богов.
— А что, милостивейший Гонорий, вы ранее участвовали в подобном мероприятии?
— Лично я — нет. Но мой предшественник рассказывал, что он, еще будучи послушником, участвовал в Суде. Только не здесь, а в Гольлоре. Вы там бывали?
— Увы, не довелось. Слышал, ваши позиции там очень крепки?
— Пока да, но ваши проповедники уже начали смущать народ, — сощурил выцветшие глаза старец. — Полагаете, получится?
— На все воля Ушедшего. Но я думаю,
— Надеюсь, нам в будущем не придется скрещивать мечи, как этим господам сегодня?
— Не приведи… — осенил себя знаком отец Симон. — Ушедший завещал «возлюблять врага своего» и «желать не смерти его, а искупления».
— А Ирион говорил, что «смерть врага еще не означает воцарения справедливости, ибо, убив, ты покажешь свою силу, но не докажешь свою правоту».
— Интересная мысль… — кивнул единоверец, — на досуге надо будет обдумать ее.
— Не пора ли, господа? — не вытерпев, прервал разговор старцев де Волано.
— А что, колокол уже прозвонил полдень? — даже не удосужился повернуться к торопыге Гонорий. — Кстати, как вам создавшаяся ситуация? — обратился он к отцу Симону.
— По мне, надо бы отдать трон этому молодому человеку — сыну покойного Керита. Во-первых, есть завещание, коему был свидетель брат Тонио. Во-вторых, коль Владыка не смог вовремя жениться и оставить официальных наследников, почему же мы должны отвергать внебрачных детей? Опять же какая-никакая кровь… А эти… господа… — первосвященник поморщился. — Будем соблюдать закон.
— Да, — кивнул жрец. — Другого нам не остается.
До тронного зала донеслись первые удары колокола. Дворяне, все как один, напряглись, готовые вот-вот броситься друг на друга.
— Полностью доверяю вести церемонию вам, — шепнул на ухо Гонорию единоверец. — Так сказать, на правах старшинства.
Тот что-то хотел сказать, но, передумав, лишь кивнул в ответ.
Второй удар колокола, и Тарраум почувствовал, что в горле у него пересохло, а спина стала до отвращения мокрой…
Седьмой удар, и Рауль де Волано еще раз мысленно пересчитал своих сторонников и сторонников врага, и будущая схватка не показалась ему легкой…
Девятый удар. Гонорий, чуть повернувшись к главному церемониймейстеру, глазами приказал приготовиться…
Одиннадцатый удар и… в зал вошел Локо Мийяра в сопровождении всего пяти человек охраны. Причем один из них скрывал свое лицо под капюшоном черного, волочащегося по мозаичному полу плаща.
Двенадцатый удар. Главный церемониймейстер выступил в центр зала…
— Какого Отродья ты забыл здесь, ублюдок? — Де Волано одним прыжком пересек зал, занеся руку для пощечины.
— НЕ СМЕТЬ!!! — Голос отца Симона прогремел под узорчатым потолком. — Рауль де Волано! Извольте вернуться на свое место.
— Что-о-о?!! — Юнец развернулся к первосвященнику. — Что ты сказал, старик?
— Я сказал: извольте вернуться на свое место! — шагнул вперед единоверец. Жрец иных богов последовал за ним, тяжело опираясь на искривленный узорчатый посох.
— Повторяю в последний раз: вернитесь на место и дайте вершить Суд по закону! — Отец Симон знал, что сделает этот выскочка, но предпринять уже ничего не мог: «всё в руках Ушедшего».