Тень стрекозы
Шрифт:
— Слушаю, — буркнул он.
— Надо увидеться.
— Нашла дурака! — В голосе откровенная обида. — Короче, некогда мне с тобой базарить.
— А наша ночь? Под утро я заснула в твоих объятиях совершенно счастливой.
Он все-таки хихикнул.
— Ты лягаешься во сне.
— А ты храпишь. Я о тебе не сказала ни слова. Ни своему приятелю, ни ментам. То есть ему я сказала, что в моей постели был старый знакомый. Не могла же я сознаться, что тащу туда кого попало. А для
— Честно? — помедлив, спросил Пашка.
— Странно, что ты сомневаешься. У меня такой искренний голос, и вообще я честная девушка. Ну так что, ты придешь?
— Я подумаю. Но если там менты…
— Я поняла: ты будешь отстреливаться до последнего патрона, а последний предназначен мне.
— Знаешь, что я о тебе думаю?
— Нет. И не хочу.
Я дала отбой и стала ждать Пашку. Даже если за гостиницей приглядывают, я не сомневалась в его способности прошмыгнуть незаметно. Дверь я оставила незапертой, и через полчаса он появился.
— Ну… — сказал сурово.
— Сиди здесь. Я сейчас.
— Куда ты?
— Спущусь к банкомату.
— Гризли торчит возле гостиницы, — сообщил он.
— Думаешь, ночью…
— Я уже сказал, что думаю по этому поводу. Гризли ни при чем. Ночью они проглядели все самое интересное. Решили, что ты видишь сны, и свалили. Теперь, поди, локти кусают.
— Наши мысли схожи, — кивнула я.
— Ты мне объяснишь, в чем дело?
— У меня такое впечатление, что ты лучше меня все знаешь.
— Ага, — хмыкнул он, а я отправилась в холл гостиницы, где стоял банкомат.
Когда я вернулась, Пашка сидел в кресле и разглядывал свои руки. Особого беспокойства я в нем не обнаружила. Бросила на стол доллары и устроилась на кровати.
— У меня к тебе деловое предложение. — Он покосился на доллары и нахмурился. Сие, судя по всему, должно было означать, что он весь внимание. — Ты слышал об убийстве? Женщину прибили к полу кухонными ножами.
— Конечно. В городе только о нем и болтают.
— Неудивительно. Я думаю, это сатанисты. — Он моргнул, но более свои сомнения никак не выразил. — И у меня есть повод считать, что они окопались на Верхнем кладбище. Для ритуалов им нужны трупы. Свежие. Вот они и решили быть поближе к ним.
— На Верхнем кладбище давно не хоронят, — усмехнулся Пашка.
— Ошибаешься. Хоронят, если есть место рядом с родственниками. Одна такая могилка у меня на примете.
Теперь он даже не пытался скрыть растерянность.
— И чего?
— Надо проверить мои догадки. Разрыть и посмотреть.
— Что посмотреть?
— В каком состоянии труп. Не подвергался ли он каким-либо ритуальным воздействиям.
— Это
— Сейчас я говорю абсолютно серьезно, — назидательно изрекла я и даже подняла вверх указательный палец. Пашка на него уставился, потом кашлянул, а я продолжила:
— Физически мне такое не под силу. К тому же я опасаюсь болтаться ночью по кладбищу в одиночестве.
— Черта лысого ты опасаешься, — не выдержал Пашка.
— Не преувеличивай. Поэтому я хочу, чтобы ты пошел со мной. Ты будешь откапывать гроб, а я стоять на шухере.
— Ты своего дружка позови, — сказал он ехидно.
— Он же мент, — обиделась я, — без бумажки шагу не сделает. А где у меня бумажка? У меня и доказательств нет, одни бредни. Мент не годится.
— Скажи, что ты меня разыгрываешь? — вежливо попросил Пашка.
Я пересчитала доллары.
— Здесь две тысячи. Весь твой долг. Отдашь его, и живи себе спокойно, забыв про Гризли. Всех-то дел, что немного помахать лопатой.
Он облизнулся.
— И ты пойдешь со мной?
— Конечно.
— А если нас там заметут?
— Это будет очень скверно. Что-то около двух лет лишения свободы. Но из-за двух тысяч баксов можно рискнуть, по-моему.
— Почему-то мне кажется, что ты не шутишь, — обводя взглядом комнату, тоскливо произнес Пашка.
— Ну, так что?
— Деньги вперед.
— Могу дать две сотни. Все-таки парень ты ненадежный. — Я протянула ему купюры, и они мгновенно исчезли в кармане его штанов.
— Чем копать будем?
— Техническую сторону проблемы берешь на себя.
— Есть еще Гризли.
— Машину придется оставить на стоянке.
— Ты сможешь прошмыгнуть незаметно?
— Это в моих интересах. Встречаемся на кладбище, недалеко от центрального входа, там, где сторожка. Сколько тебе потребуется времени, чтобы отрыть гроб?
— Откуда я знаю? — все-таки завопил он.
— Напрягись.
— Ну.., допустим, часа два.
— В пять мы уже должны покинуть кладбище. Значит, встречаемся в два. Работать придется сноровисто.
— Почему не поехать часов в двенадцать?
— Я предпочитаю встретиться с покойным на рассвете.
— Блин, если бы не мой долг… — поднимаясь, сквозь зубы буркнул Пашка.
— Звезды сказали, что в эту ночь нам будет сопутствовать удача.
Я шла за ним к входной двери. Возле нее он повернулся и сказал:
— Кстати, о ночи. Я чувствую себя полным идиотом.
— Неудивительно.
— Нет, серьезно. Первый раз оказался в постели с девушкой, которая мне нравится, и…
— И что?
— И жался к стене, чтобы тебя не беспокоить.