Тень твоего поцелуя
Шрифт:
Робин снова кивнул.
– Я поеду одна, – заявила Пиппа. Она ненавидела седельные подушки и вовсе не была в восторге от перспективы долгими часами держаться за пояс Лайонела.
– Нет, только со мной. Мы не можем покупать коня: это сразу же нас выдаст, – объяснил Лайонел. Он снова оказался на знакомой почве, мог распоряжаться и принимать решения. – Если за нами будет погоня, чего я, впрочем, не ожидаю, мы разделимся и станем пробираться в Саутгемптон разными дорогами.
– Вот вам и репутация Луизы, – пробормотала Пиппа..
– Ты удивительно легкомысленна, –
– Все лучше, чем плакать, – мгновенно, как в былые времена, парировала Пиппа. Жребий брошен, и стоит ли теперь выказывать неприязнь? Вряд ли это что-то даст. Утром она придумает какую-то альтернативу седельной подушке.
– Я твердо уверен, что репутации Луизы со стороны Робина ничто не грозит. До сих пор так оно и было, – сухо заявил Лайонел. Настала очередь Луизы вспыхнуть.
– Если мы все обговорили, – вмешалась Пиппа, – нельзя ли отправиться на розыски супа из бычьих хвостов?
Она направилась к двери. Остальные потянулись следом.
Лайонел тоже спустился вниз. У открытой двери стоял Малколм, задумчиво жуя соломинку и поглядывая в звездное небо.
– На рассвете отправишься в Саутгемптон, – деловито приказал ему Лайонел. – Насколько мне известно, «Морская греза» берет груз сукна и непряденой шерсти и через два дня отплывает в Кале. Если все пойдет как надо и мы будем мчаться во весь опор, успеем к этому времени добраться до Саутгемптона. Передай капитану, чтобы отложил отъезд, на случай если мы задержимся.
– Да, сэр.
– Жди нас в Чендлерз-Форд, в условленном месте. Проводишь донью Луизу домой. Она не может путешествовать одна, с лордом Робином.
– Не может, сэр, – согласился Малколм. – И я постараюсь, чтобы на этот раз она не сбежала.
Лайонел кивнул.
– Тогда иди ужинать. А мне нужно поговорить с хозяином.
Хозяин сидел на кухне с кружкой крепкого эля в руках, пока его женушка с багровым от жара лицом ворочала тяжелые горшки.
– Свежая солома. Подумать только! – негодующе бормотала она. – И сухие травы на матрас! Интересно, кем они себя воображают? Слишком хороши для нас, простых людей?!
Муж благоразумно держал свое мнение при себе, но при этом с неприкрытой злобой уставился на внезапно появившегося Лайонела.
– Что вам здесь нужно, сэр?
– Еще одну комнату для гостей, – пояснил Лайонел и, увидев, как Браун качает головой, резко добавил: – Тебе хорошо заплатят.
– Над прачечной есть одна каморка, – неохотно пробурчала наконец хозяйка.
– Покажи мне.
Женщина вытерла руки о грязную тряпку, взяла фонарь и направилась к двери. Во дворе стояла прохлада, особенно приятная после кухонной духоты.
Прачечная оказалась просто пристройкой к дому. В воздухе стояли запахи мыла и щелока. Лайонел поднялся по шаткой лестнице и оказался в небольшой каморке. Лунный свет длился в маленькое незастекленное окошко под самым потолком. Из мебели здесь был только узкий топчан.
Лайонел проверил соломенный тюфяк. Почище, чем в Другой комнате! Должно быть, здесь редко ночевали. Немногие путники останавливались
– Сойдет. Принеси простыни и одеяла, настели на полу соломы и прикрой еще одним одеялом. Твоя служанка будет спать в другой комнате с моей воспитанницей. Принеси в обе комнаты по кувшину горячей воды и лампы. Дамы через час улягутся спать.
Не дожидаясь ответа, он немедленно сбежал вниз. Его спутники дружно окунали ложки и куски ячменного хлеба в общую миску. Посреди захламленного стола возвышался круг золотистого сыра, от которого уже успели отхватить значительную часть.
– Суп необыкновенно вкусен, – сообщила Пиппа, удивленная собственным голодом и тем удовольствием, которое она находила в еде. И чувствовала она себя здоровой и энергичной, будто с плеч сняли тяжкое бремя. Полный вздор, разумеется, поскольку все беды остались при ней. – Хорошо, если ты не брезглив, – продолжала она так же жизнерадостно. – Сомневаюсь, что горшок хотя бы раз вымыли с тех пор, как он сошел с гончарного круга.
Она подвинулась, чтобы дать Лайонелу место, и протянула солидную краюху хлеба.
– Спасибо.
Интересно, о чем она думает на самом деле? Ведет себя как ни в чем не бывало: обращается с ним вежливо и дружески. Правда, без особого тепла. И едва на него смотрит.
Если она выбрала такой способ общения как наиболее подходящий для их спутников, что ж, он последует ее примеру.
Лайонел попробовал суп, заел хлебом и выпил эля из ходившего по кругу кувшина. Поражало, что Луиза без жалоб и возражений воспринимала грубость здешней обстановки. Можно подумать, она уже бывала в пивных и ужинала таким вот образом. Впрочем, кто знает? Вероятно, она успела побывать в лондонских кабачках в компании Бокера.
Он глянул на Робина. Тот был натянут, как струна лют ни, но, очевидно, тревожился исключительно за сестру: недаром следил за ней, „как ястреб! Она, в свою очередь, отвечала на его обеспокоенные взоры ободряющей улыбкой.
– Над прачечной есть маленькая комната с отдельным входом из кухонного двора. Пиппа будет спать там, а я – сторожить дверь, с тем чтобы, если появятся незваные гости, мы смогли улизнуть. Робин и Луиза займут вторую комнату. Я распорядился, чтобы с Луизой спала служанка Нелл, – объявил Лайонел, осматривая присутствующих с вопросительно поднятыми бровями Но никто не подумал оспаривать его распоряжения.
– Луиза, донья Бернардина собрала для тебя необходимые вещи, – продолжал он, вставая. – Седельная сумка лежит в коридоре. Пиппа, я провожу тебя в прачечную. В обеих комнатах должны стоять кувшины с горячей водой. А потом я хочу походить по округе, разведать, что да как. Вы пойдете со мной, Бокер?
– Да… да… разумеется.
Робин вскочил. К тому времени как он вернется, Луиза будет благополучно спать в кровати с задернутыми занавесками.
– Как идеально все задумано, – пробормотала Пиппа, не в силах придержать язык. – Похоже, вы обо всем подумали, сэр.