Тень Уробороса (Лицедеи)
Шрифт:
— Я помню вспышку, помню, будто находилась в каком-то темном помещении среди людей, запутанных в странные коконы. Может, это был сон. Я уже ни в чем не уверена. Самое странное, что потом, после этого «сна», я обнаружила себя в своей каюте на катере, и даже контейнер остался в целости и сохранности. Как будто ничего не происходило…
— Я вас разочарую, лейтенант, — Антарес поджал губы и сомкнул меж собой кончики пальцев, придавая этому действу излишнюю осмысленность. — Это не тот контейнер.
— Да? — но Александра не удивилась и не расстроилась. — Жаль…
— Вы остановились на том, что пришли в себя
— Да. Только пилот, к несчастью, погиб. Приборы показали, что я… что «Ромео» приближается к звездной системе Тау Кита, и я подумала… ведь это, получается, вроде как знак судьбы. Вас вспомнила, господин Антарес!
Посол натянуто улыбнулся и кивнул в ответ на уточнение Александры. Сэндэл следила за ним, не отводя глаз.
— Это радует, это радует… — пробормотал Антарес и, побарабанив ногтями по столу, кивнул. — Хорошо. Я поговорю с Эммой. И до ее решения вам лучше пожить здесь.
— Не знаю, как вас благодарить! — Коваль осклабилась, демонстрируя свои редкие зубы. — Я ведь и не смогла бы изменить курс: ничего не смыслю в астронавигации… Судьба, видать!
Вторя ей, обезьянка ощерила свою пасть, задрала голову и зацокала языком. В другое время Сэндэл засмеялась бы, но сейчас ее слишком тревожило происходящее.
— Вероятно, имело место искажение подпространства, — лейтенант обращалась уже к писательнице: Антарес, холодно извинившись, нелогично и нетактично покинул их. — Эта… странность… произошла с моим катером неподалеку от входа в Великий Шелковый Путь… Только так я могу объяснить все, что со мной случилось. Для меня — секунды, здесь — месяцы… Да…
Сэндэл сделала вид, будто поверила в ее бредовую версию о подпространстве. Но, едва отделавшись от тягостного присутствия незваной гостьи, она бросилась к мужу, чтобы убедить: Александра ведет себя подозрительно. Посол выслушал ее с иронией, и писательница поняла, что Максимилиан все понял и без ее доводов.
— И что ты планируешь? Ждать решения Эммы, а под боком у нас будет сидеть эта… эта…
— Она не под боком, Сэндэл. Она под надзором у нас. Правда, наша задача — сделать так, чтобы она даже не заподозрила этого.
— Александра не дура.
— Моя система безопасности — тоже. За нею будут наблюдать даже в уборной, и на этот счет можешь быть спокойна. Даже если это кто-то из шпионов Управления под ее личиной — ну что ж, тем хуже для него…
Сэндэл нахмурилась, но тут же вспомнила, что от этого могут появиться преждевременные морщины, и кончиками пальцев помассировала лоб. Она никак не могла забыть своего провала со шкатулкой и эликсиром метаморфозы, а супруг то и дело тыкал ее носом в эти неприятные воспоминания. Ну и хорошо, пусть теперь действует сам и следит за подозрительной визитершей — даже в санузле. Ему не привыкать…
Именно в уборную и направилась Коваль почти сразу после того, как горничная, год назад заменившая беднягу-Мирабель, показала гостье ее комнату.
Склонившись над раковиной, Александра будто случайно зацепила воротничок мундира. Что-то, вшитое в шикдермановую оторочку, хрустнуло у нее под пальцами, и на ткани проступило мокрое пятнышко. Но во время умывания брызги воды, попав на одежду, скрыли ту, первую, отметину.
— Активировать вытяжку! — приказала лейтенант, и вентиляция заработала в полную мощь.
В санчасти Коваль освободилась от мундира и
Александра опустила голову и, почти не двигая губами, с улыбкой прошептала:
— Чума на оба ваших дома!
И с этими словами нахлынули воспоминания той, настоящей, Коваль, которую удалось перехватить в системе кратной звезды Кастор год назад. Той, благодаря которой все они теперь обладали мощным оружием против местных галактиан. Изъятый у нее образец вещества перевоплощения сделал план великого Мора стократ проще и выполнимее, если, конечно, забыть о самом невероятном этапе — прохождении через мембрану миров с помощью здешних монахов, живущих на уединенной планетке в стороне от галактического сообщества.
Та Александра помнила и вспышку, и пожиравшую сознание черную дыру, и светящиеся анабиозные коконы. В точности так же Иерарх Фауста, с которым уговорился великий Мор, заполучал своих вестниц погибели, похищая их из Внешнего Кольца и превращая в рабынь. Но лейтенанта Коваль ждала иная участь. Она оказалась на Фаусте подобно остальным несчастным, однако использовали ее как натуру для копирования, удерживая в сомнамбулическом состоянии круглые сутки. За это время их ученые смогли выявить и повторить формулу, по которой был создан эликсир метаморфозы, и едва фальшивая Александра проснулась утром в одной палате с оригиналом, настоящую Коваль безжалостно умертвили. Ее место занял двойник. Именно он должен был начать эстафету губительных ударов по Содружеству, правители которого наивно полагали, будто опасность исходит только изнутри, от собственных смутьянов.
Иммунитет дал сбой. Опухоль выбросила метастазы.
Выход из гиперпространственного туннеля, сектор близ Альфы Козерога
Сначала их приняли за пограничников. Сухая вежливость — и напористость одновременно…
…Полет «Меркуцио-6» подходил к концу. Разбуженные пассажиры постепенно приходили в себя, а кое-кто уже успел занять диспозицию за барной стойкой в каюте-ресторане, лениво щурясь на голографические сегменты с изображением Клеомеда. Планета надвигалась, разрасталась в обзорниках катера, но покуда скрывала свое лицо под белесыми вихрами циклонов.
Люди готовились к будничным делам, сервис-«синты» размеренно сновали по коридорам, предлагая просыпающимся различные услуги и создавая непременную рабочую суету.
Леана жила на Колумбе, работала экспертом при Золотогородской управленческой Лаборатории, а на Клеомед она летела по распоряжению властей, проводить опыты с неким особо опасным веществом, официально запрещенным в Содружестве. Знала она также и имя человека, столь «мило» похлопотавшего за нее. Алан Палладас, некий чуть ли не гениальный биохимик с Земли. Леана была наслышана о нем, его имя не раз упоминалось в сочетании с печально известным атомием, тем самым засекреченным веществом, над феноменом которого ученые бились уже не одно десятилетие, явно делая хорошую мину при плохой игре.