Тень Уробороса (Лицедеи)

Шахов Василий

— Лекарств хватит. Просто слушайтесь медиков, просто будьте одним организмом, у которого заработал иммунитет…

С дальней кровати поднялся сегодняшний нахрапистый и пошел ко мне. На лице его поигрывала усмешка.

— Ладно, теперь моя очередь, — сказал он.

Я не сразу понял, о чем он толкует, мои мысли были заняты другим. А он завернул рукав рубашки и показал один из шрамов:

— Я вот об этом, док. Мы ж, вроде, договаривались?

Спорить было бессмысленно, тем более что мне действительно было любопытно происхождение этих страшных ран.

— Я дрессировщик, док. Такая вот редкая в наше время профессия.

Кто-то из женщин презрительно

фыркнул, но нахрапистый только двинул головой в сторону звука, будто желая сказать: «Вот они, трусливые обыватели! Такие они все!»

— Меня звать Хью Иглз, я династийный укротитель. У нас все в семье в этом деле подвизались, вот и я наперекор не пошел. С малолетства на манеже, сами понимаете. Ну и, ясное дело, не свинок морских дрессирую. У меня пятеро тигров и две львицы, всех слепыми сосунками помню, на моих руках повырастали… — он хлебнул что-то из плоской фляжки.

— Это что, господин Иглз?

— Ну начина-а-ается! Виски это, док…

Да… Нет предела человеческой глупости…

Я забрал у него фляжку и объявил остальным, что если они хотят пустить лечение на ветер, то пусть употребляют побольше спиртного. Хью угрюмо посмотрел на меня, как будто я был кем-то из его тигров или львов, но возражать не стал. Хотя, думаю, его порадовала бы картина моих прыжков через горящий обруч под щелканье его кнута…

И тут я не поверил своему глазу — тому, в котором стояла линза с файлом исследований крови. Тот юноша, сосед Хаммона, клеомедянин Эфий, оказался полностью здоровым. При том, что и сам Хаммон, и приставленные к ним обоим офицеры заразились.

— Перепроверьте, пожалуйста, пробирку 2877, — не сводя глаз с Хью, сказал я лаборанту по внутренней связи.

— Что? — не понял дрессировщик и по-собачьи нагнул голову к плечу.

— Это я не вам. И что ваши тигры, господин Иглз?

Так, офицеры Маркус и Сантос, а заодно и клеомедянин Эфий сейчас в соседнем секторе. Сейчас этот укротитель расскажет свою историю, и я пойду меняться с тамошним дежурным. Хочу посмотреть на этого юношу еще раз. Только бы анализ оказался корректным и Эфий действительно каким-то чудом не заразился!

— …Выступаем, значит, минуты три. Все своим чередом, эти сидят, порыкивают. Но Стэн, скотина, так и косит глазом на меня…

— Простите, Стэн — это?..

— Тьфу ты! Да чем вы слушаете, док? Или снова там связь эта ваша, внутренняя? Стэн — это самый был гадючий тигр в этом выводке. Анархист проклятый. Все норовил меня на слабо развести, понимаете? А остальные притихали и смотрели, удастся ему или нет. Любил я его, сволоту полосатую, больше любил, чем всех остальных. И вот в самый ответственный момент, когда мне по сценарию пришлось повернуться к нему спиной, эта скотина бросается на меня и начинает ломать… Вот вас, док, когда-нибудь большой зверь ломал?

— В двух последних жизнях — нет. В остальных — не помню.

— В общем, чудом меня из-под него вытащили. Он не особо-то и хотел меня уходить, снова проверял. Но, как говорил штопавший меня эскулап, я походил на фарш, пропущенный через мясорубку на два раза. Три месяца в реанимации, полгода лечился.

— Так вам, таким, и надо… — отчетливо прошипела все та же дама. — Издеваетесь над животными!

— Да нет, мисс, то еще не издевательство было. Это вот сейчас их всех в джунгли отвезли и отпустили. Ясное дело — не выжить им там, они пять поколений с нами жили, где им в дикой природе…

Мужчины оказались менее сентиментальны. Кто-то поинтересовался, что же было с тигром Стэном дальше и кем теперь работает Хью.

— Да кем, кем… Дрессировщиком и работаю.

А кем мне еще, я же, вроде, ничему больше и не обучен. Всю жизнь на манеже. А вот со Стэном мне надо было разобраться, чтобы дальше работать. У них ведь, тварей, иерархия, у всех. А тут он авторитет вожака, получается, пошатнул. И теперь любой на мне мог бы свои клыки и когти опробовать. Сволочная психология, а что поделаешь? С тиграми жить… как там дальше-то? В общем, поправился я, вернулся в цирк, подхожу к клетке со Стэном, тот аж вскинулся весь — и в рев. Глаза злобные: увидал добычу недоеденную. Я велю ассистентам все клетки передвинуть так, чтобы всем тиграм и львицам видно было, что дальше произойдет. Когда они это сделали, я взял в руки большой нож мясника — надо ж было как-то уравнять наши шансы со Стэном — и вошел в клетку. Стэн не сразу кинулся: обалдел от моей наглости. Ишь ты, фарш сам в клетку лезет. А те глазеют, глаз не сводят. Все понимают, сволочи полосатые, ждут! В общем, схлестнулись мы. Ассистенты, ясное дело, в крик. Кто орет, чтобы врача вызвали, кто-то за ПО побежал, а еще пожарный со шлангом потом рядом оказался. Но мне не до того. Схлестнулись мы со Стэном. И вижу: струсил он. Я ведь им столько лет вожаком был, а он на меня пасть открыть посмел. И эта его трусость во мне только злость усилила. Он боится, а сам момент поудобнее выжидает, чтобы прыгнуть поудачнее и порвать. А во мне ярость клокочет, думаю: сейчас голыми руками твою полосатую шкуренку изорву, тварь ты такая. И ведь прыгнул. Не помню уж, что там и как дальше было, пришел в себя, когда Стэн на досках протянулся, а я все еще его тем ножом кромсаю, реву, нога снова располосована, но других ран нет. В общем, теперь эти черти полосатые одного моего взгляда слушаются. Такая вот история. А дока того я очень зауважал. Я ведь и правда фаршем был после Стэна…

Грустно стало мне. И я без сожаления ушел из той палаты, чтобы поменяться с коллегой.

* * *

Земля, Нью-Йорк, аэропорт Мемори, сентябрь 1002 года

— Лиза, ты уверена? — Джоконда не сводила глаз с Вертинской.

Втроем: она, Фанни и Лиза — они стояли в неработающем лифте и говорили чуть ли не шепотом. После дезинфекции павильона аэровокзала все, кто находился внутри, наконец-то смогли избавиться от надоевших спецкостюмов и шлемов.

— Целиком и полностью, Джо. Крис перепроверил трижды. Понимаешь, обычно гранулоциты при уничтожении инфекции гибнут и сами. А у клеомедянина — как ни в чем не бывало. Там даже антитела не успевают прикрепиться, как их уже подавили защитные силы организма…

Фанни кашлянула и пробурчала о том, что неплохо было бы и людям поучиться такой защите, чтобы не сидеть вот так, заблокированными и отрезанными от всего мира.

— Это дает нам какой-то шанс? — не слушая гречанку, тут же осведомилась практичная начальница «Черных эльфов».

— При надлежащем оснащении… м-м-мог бы дать, — Вертинская предпочла уклониться от прямого ответа. По всей видимости, ей не хотелось вселять в кого-то надежду, грозящую впоследствии коварным разочарованием.

— Что нужно для оснащения?

— Как минимум — наша Лаборатория… И Тьерри Шелл в придачу. Иначе пальцем в небо…

— Почему это у клеомедянина, есть мысли? — не выдержала Фанни, которой, напротив, и думать не хотелось о провальном исходе.

— Кто знает. Клеомедяне — они вообще народ загадочный. А этот еще к тому же не землянин-переселенец, как все остальные, а коренной. Если, конечно, верить переводу Хаммона…