Тень Уробороса (Лицедеи)
Шрифт:
— Баллиста у них, — вдруг подала голос Джоконда.
— Ну-у-у… в теории оно конечно может и так быть… Но вряд ли баллиста… Во-первых…
Вместо контраргумента госпожа Бароччи увеличила действующую голограмму так, что она затмила схему катера. И на ней стало прекрасно видно, как из купола ОЭЗ, словно ящер из яйца, вылезает тяжелая трехъярусная баллиста, и катер врага, сбросив ступор обороны, прячется под оставленный ею купол, держась за нею.
— А теперь будет весело… — заметил Дик. — Я на мостик, майор со мной. Джо, следишь за развитием событий…
Медленно
Чудовищная каракатица неуклюже развернулась, прицеливаясь в пространство, и только чуткие приборы способны были заметить то, что избрала противником стотысячетонная баллиста. В вечной космической ночи на расстоянии тридцати километров от нее замер громадный крейсер, прикрытый нейтрализующим щитом, из-за которого сильно понижалась видимость. Но обмануть технику такой махине было сложно.
Обмануть Мора было еще сложнее. Он видел то, чего не видели ни люди, ни «синты» его экипажа. Он видел то, что не смог бы засечь ни один прибор, когда-либо изобретенный человеком.
И сейчас все представало перед внутренним видением Мора совсем не таким, каким казалось физическому зрению.
Баллиста «Громовержец» наконец-то дернулась, искажая пространство перед собой в диапазоне ста восьмидесяти градусов развертки. Для Мора она была огромным черным пятном, в центре которого пульсировал живой, но плененный огонь.
Волна невидимой энергии подобно разъяренному пьянице, выдергивающему скатерть из-под посуды, пожирала километр за километром и смела бы любую преграду на своем пути.
И вдруг над крейсером врага, жалкой звездочкой мерцавшим на фоне дальних звезд космоса, распахнулись призрачные крылья цвета молнии. Тая в бездне вакуума, они обняли судно и соскользнули с него.
Тут же рухнул замертво управляющий баллистой лейтенант; тело его извивалось в конвульсиях обратной трансформации, и свидетели ужасного представления поневоле отвернулись.
Мор проводил взглядом дымчатый силуэт, который несся вслед за волной к крейсеру. Еще недавно силуэт этот являлся сутью погибшего лейтенанта. Крейсер ныне уже не походил на маленькую звездочку. Он казался шаром, переливающимся всеми цветами радуги, а за ним клубилась желтоватая грозовая туча.
— Ты! — указав на ближайшего «синта», выкрикнул Мор. — За пульт! Остальным — убрать труп!
— Это «синт»! — робко возразил командующему Адмирал. — Его нельзя туда…
Мор не удостоил его ответом. Горящими глазами проследил он за тем, как бездушный андроид всходит на мостик и касается пальцами сенсоров пульта, перезаряжая баллисту. Адмиралу почудилось, что повелитель что-то проворчал, недобрым словом помянув неведомого лекаря. А может, правда почудилось? С Мором реальность всегда переплеталась с иллюзиями, и немногим дано было переносить его постоянное присутствие.
Вот и теперь он снова лег в объятья своего странного кресла-трона, от которого во все стороны, как
Цунами тем временем врезалось в крейсер, и его отнесло еще на полсотни километров. Однако после первого удара больших потерь «Ричард III» не понес: вращаясь на манер древнего веретена, он успел обрасти еще одной парой «крыльев». А «Громовержец» начал перезарядку, управляемый рукой андроида.
И тело Мора издало разъяренный вопль, тогда как сознание впитало картину происходящего на вражеском судне.
Сорванная первой волной защита давно растворилась в безвоздушном пространстве. Несколько ракет вида нелепого, раритетного крейсер выпустил напоследок, но они не были самонаводящимися, и Мор постарался, чтобы они сразу же потеряли цель.
Но!
Отнюдь не вооружение крейсера было помехой для быстрой победы над землянами. И нащупать настоящую помеху — молодого мужчину, который черпал сейчас силы ниоткуда и держал жизнь каждого из обитателей крейсера, что называется, «на кончиках пальцев» — было невозможно. Какая-то незнакомая, ни на вкус, ни на цвет, энергия окружала «лекаря», благословляла его, защищала его, стояла на страже. Это была чужая сущность, неизведанная доселе гением Мора. Это была женщина, и понять, как работают ее приемы, Мор покуда не мог.
Он вернулся на катер и, продолжая возлежать на своем троне, приоткрыл глаза.
— Псионик! — прошипел он, невидимым взором уставившись на Адмирала. — Псионик невероятной силы — откуда он?!
— Что, господин?
Мор не расслышал его вопроса и продолжал размышления вслух:
— Я проверял, среди них не было псиоников такого уровня подготовки!
— Я не понимаю, о чем вы говорите, господин Мор… — сокрушенно признался Адмирал.
Тот взглянул на голограмму, на приборы, заметил андроида, безвольно лежащего на командном мостике.
— А с этим что?
Адмирал готов был провалиться сквозь пол:
— Господин командующий, я докладывал вам, что «синты» не способны на убийство в любом его проявлении.
Мор хлестнул Адмирала обжигающим взглядом:
— Об этом мы с вами поговорим позже, Адмирал. Деактивировать баллисту, обстрел продолжить в прежнем режиме!
На этот раз он «уснул» в большим усилием. Болезненно-бледное лицо его подергивалось, потом челюсть ослабла.
Адмирал вызвал нового лейтенанта-баллиста, который, словно только того и ждал — взлетел к пульту в надежде, что Мор увидит и оценит его геройство. Но Мора интересовало совсем другое.
В сторону полностью лишенного силовой оболочки «Ричарда III» мчалось пять лучей. А на крейсере снова собираются с силами, и нельзя дать им вырваться, нельзя отпустить живым проклятого лекаря, который должен был остаться похороненным на Фаусте еще несколько месяцев назад!
— КО МНЕ!!! — взревел Мор, умозрительно впиваясь в противника.
Он уже видел, как серебристый силуэт отрывается навстречу ему, как отступает угрожающая туча и падает на колени, хватаясь за грудь, обездуховленное тело фаустянина. Мор знал, как подавить врага, он сейчас же принял облик Желтого Всадника, несущегося на вспененном коне.