Тень в воде
Шрифт:
— Что это такое?
— Нож. Дико острый и удобный. Такой в самолете не провезешь. Сразу спецназ вызовут. Лучше не рисковать, правда?
— Ну да.
— К тому же там дешевле. В Джерантут.
— Джерантут?
— Дыра страшная, пара магазинов, и все. Оттуда мы и отправимся в поход.
— И тебе обязательно нужен этот нож… па… паранг?
Натан ухмыльнулся:
— С дикарями шутки плохи. Да нет, шучу. Но джунгли, понимаешь? Лианы. Растительность. Мы будем первыми белыми людьми в тех краях. Можешь себе представить? Ну и звери, конечно. Не хочется оказаться
— Ну да.
Натан указал на рюкзак:
— Не самая шикарная модель, конечно. Но экономить важнее. Смотался на военную базу, где проходят распродажи, и купил кое-что, дешево и сердито. Гораздо дешевле, чем в «Натуркомпаниет». Там тебя обдерут как липку. Правда, шляпу эту я там и купил. Но и только.
Он приложил к себе поношенные военные штаны защитного цвета:
— Гляди. Чем не штаны? Нормальные?
Микке пожал плечами.
— Ну да, — глухо произнес он.
— Путешествия должны быть дешевыми. Это моя бизнес-идея. Не хочу возиться с богачами, у них совсем другой менталитет. Знаю я таких. Хотят все получить на блюдечке, и чтоб таскали их барахло и подтирали им задницу, когда настигнет «месть Монтесумы». Нет уж, лучше возить нормальных людей. Обычных шведов, которым нравятся приключения и трудности, но которые не набиты купюрами. Я хочу, чтобы они пережили нечто прекрасное и интересное, но не снимали с себя последнюю рубашку. Приключение на всю жизнь. Это моя ниша — или будет моя ниша. Это будет суперуспех! А потом, когда закончишь школу, Микке, — станешь моим компаньоном.
Угу.
Натан говорил и говорил. От него попахивало спиртным.
— Как назовем фирму, а? «Гендсер и сын»? Бюро путешествий «Гендсер и сын»? «Гендсер Трэвеллинг Компани»? Или «Челлендж» — вызов — что-то в этом духе… что скажешь?
Тогда Микке и осенило.
— «Чип Трип», — выдал он, не задумываясь.
— «Чип Трип»! — Отец сорвал с себя шляпу и подбросил в воздух. — Да ты гений, парень! Я всегда это говорил. Гений! Будешь пиарщиком фирмы. — Давай учись хорошенько, и все будет путем. Как только сдашь экзамены.
Для первой поездки он нанял девушку-фотографа, чтобы сделать буклет. Она вошла в состав группы, которую Натан назвал «экспериментальной». Он рассказал об этом Микке.
— Ее зовут Мартина, просто красотка! На, глянь. Но матери не говори.
Он развернул газету и показал большую цветную фотографию девушки. Действительно, очень красивой. Через плечо висел фотоаппарат — вроде бы профессиональный. Одета она была в короткую джинсовую юбку и майку. Одной ногой опиралась на каменную кладку или что-то подобное. У нее были стройные бедра, гладкие и загорелые.
«Дочь известного пианиста открывает для нас неизведанное!» — прочел Микке и начал неохотно просматривать текст.
В компании с фотоаппаратом. 25-летняя Мартина, дочь известного пианиста Матса X. Лндерссона, не боится незнакомых мест. Вооружившись фотокамерой, она исследует и показывает нам уголки мира, о существовании которых мы не догадывались.
— Хороша, да? — хохотнул Натан, блеснув почти неестественно белыми зубами. Взяв бокал, стоявший
Зависть кислотой разъедала Микке.
Натан крепко потрепал сына по затылку, взъерошив волосы.
— Что скажешь, парень? Хочешь такую небось?
Микке зло вывернулся.
— Хочешь пить, кстати? Кажется, в холодильнике есть кола.
Микке отправился на кухню. В раковине возвышалась гора грязных стаканов и тарелок. В холодильнике почти ничего не было. Несколько банок пива и кола. Открыв ее, Микке стал пить.
— У тебя девушка есть? — крикнул из комнаты Натан. — Ты ничего не рассказываешь. Как у тебя вообще с женщинами?
— Нормально.
— Только не давай им собой помыкать. Обещай мне.
— Ладно.
— Иначе добром дело не кончится. Уж я-то знаю. У меня опыта хватает.
Отец был женат дважды и еще с одной женщиной просто жил. Кроме Микке и его двух сестер у отца было еще трое детей, все девчонки. А теперь он жил один, правда, есть та женщина из Хэссельбю. Но она жила отдельно.
Отец достал пачку долларов и стал пересчитывать. Затем положил деньги в кожаный мешочек, повесил его на шею и спрятал под футболку. Образовался смешной бугор, и Натан сорвал мешочек с шеи.
— Черт, не годится.
Он надел старые поношенные кеды и стал расхаживать по комнате.
— Я их потом выброшу, — сказал он. — К концу пути они свое отслужат.
Микке отпил еще колы.
— Когда вы вернетесь домой? — мрачно спросил он.
— Примерно через месяц.
— Хм.
— Ты пока дорабатывай название. Может, и логотип придумаешь. «Чип Трип». Может, на конце «с»? «Чип Трипс»? Как тебе? Что скажешь, Микке? Черт, да не дуйся ты. Это просто пробная поездка. Я еду, чтобы прозондировать почву, завязать полезные контакты. А потом начнем серьезную работу. Когда я вернусь. Сколько лет тебе осталось учиться? Два? Время летит, парень, tempus fugit —так было написано на часах с маятником у нас дома. Латынь.
В эту секунду зазвонил телефон. Натан ответил и, зажав телефон плечом, продолжил сборы. Было ясно, что он говорит с женщиной. Наверное, с той, из Хэссельбю, со странным именем. Жюстина или как там ее. Микке ее никогда не видел. Она тоже собиралась в джунгли.
Нет, настоящего прощания не получилось — в том числе и из-за бабы из Хэссельбю. Микке вдруг стало не по себе, что-то накатило, и он ушел, махнув отцу рукой. Спустившись на пару этажей, он услышал, как Натан открыл дверь.
— Микке!
Имя эхом прокатилось по лестничным пролетам. Микке не ответил, сделав вид, что уже вышел из подъезда.
Теперь это мучило его, точно гвоздь, засевший в сердце. Он с отцом так и не попрощался.
Та девушка, Мартина, тоже не вернулась из Малайзии. Ее зарезали в номере гостиницы, где она остановилась вместе с Жюстиной Дальвик. Черт. Если бы в мире была справедливость, то зарезали бы эту суку. Она предала Натана. И вообще уродина. Старая и толстая. Ей все равно скоро помирать. Как отец мог запасть на такую?