Тень, ведомая Богом
Шрифт:
– Слишком просто. А они не заслуживают «просто».
– В смысле?
– Справедливость восторжествует лишь тогда, когда они получат по заслугам. А именно, когда зло к ним втройне вернется. Закон трех, слышал? – Лазарь поднялась на ноги и, прислонившись к кирпичной стене, посмотрела на беззвездное серое небо. Индеец рассматривал ее и что-то обдумывал.
– …Невероятно, – прошептал он, – это действительно ты. – Мария вопросительно посмотрела на него. – Все как предсказано.
– Избавь меня от разговоров об избранности, – закатила она
– А что плохого в избранности?
– Вот именно поэтому человечество в такой заднице… – выдохнула девушка. – Каждый думает, что к нему явится добрый Морфиус и официально объявит его избранным, выдаст полномочия и привилегии… А до тех пор никто и пальцем не пошевелит. – Она бросила окурок на пол. – Жизнь не кино, тут за результат нужно бороться, работать на него. Ты и только ты можешь назначить себя избранным, никому другому это не под силу. Кино специально сняли таким, чтобы люди даже не пытались, сидели ровно на жопе и не рыпались.
– Как же Иисус? – спросил индеец. – Он был избран же…
– Он никогда не заикался о своей избранности, – покачала Мария головой, – он делал то, что считал нужным. И лишь после распятия люди избрали его своим спасителем… Ему пришлось умереть, чтобы люди приняли его учение. А теперь никто не идет по его стопам, а тупо ждут, когда он снова придет и умрет за них, а они на его поступке заработают. Вот как устроен мир человека сегодня – выгода.
Лазарь отряхнула руки и направилась вверх по лестнице, затем остановилась и снова повернулась к ошеломленному Эрику.
– Знаешь, о чем я? – Он мотнул головой. – …Коллективная человеческая вина… Ни один новорожденный с неизлечимым недугом не был избран для страданий, как и его родители. Если бы только люди осознавали, что все их поступки возымеют эффект рано или поздно… – Лазарь замолчала, ей не нравилось, что она позволила себе столь эмоционально разговаривать с незнакомцем, но отчего-то именно ему хотелось выговориться. – …К ошибке, приведшей к фатальному исходу, шли долго, вместе, совершая поступки не думая, принимая необдуманные решения. Все и вся в мире связано между собой, и причины событий лежат в этом – в отказе принять коллективную и личную ответственность за происходящее.
– Вот именно об этом и сказано в предсказании моего деда. Я нашел ту, кто принимает свою ответственность и изменит ход вещей.
– Запомни, Эрик, – покачала она головой, – я – никто. Ничего изменить не могу.
– Можешь. – Индеец сложил руки на груди. – Уже очень скоро тебе представится шанс. – Он осекся. – Нам нужно поговорить в другом месте. Предлагаю уйти сейчас. – Девушка криво улыбнулась.
– Я не могу уйти без Зева. Так что давай встретимся завтра.
– Согласен, – кивнул Эрик. – Где?
– Ты же знаешь, где я живу. Вот и подходи туда, как проснешься.
– До завтра, Мария Лазарь!
– И тебе до завтра, Чингачгук! – она не поворачиваясь махнула рукой, поднимаясь по лестнице.
Всю дорогу до зала она
– Как проводишь время? Познакомилась с кем-нибудь? – он приобнял ее за плечи. – Ты разуй глаза и присмотрись! Тсс, тут полно холостяков. – Зев явно перебрал с шампанским, и оно ударило ему в голову. Лазарь снисходительно ему улыбнулась. – Знакомься с этими людьми, Мария. Эти люди – вершители мировых судеб. Дружба с ними – это залог радужного будущего.
– Я не хочу разделять с ними свое будущее, доктор Зев. – Она отступила от него на шаг. – Быть может, нам пора уходить?
– Нет, – твердо ответил Гэбриэл. – Я столько о тебе тут рассказывал, так тебя расхваливал. Натан изъявил желание познакомить тебя с кем-нибудь достойным. Стой здесь, сейчас я его найду.
– Гэбриэл, не надо… – поморщилась девушка, когда шеф исчез в толпе.
– Не думал тебя здесь встретить, – услышала она знакомый голос за спиной. – Пригласили все-таки.
Она обернулась, рядом с ней стоял начальник охраны Ротшильда – Вук. Он разгуливал по залу со стаканом виски и многозначительно ухмылялся, разглядывая фотографии и инсталляции, будто ему одному была известна великая тайна.
– Подозреваешь меня в чем-то? – тихо спросила Мария.
– Лишь в том, что ты странная. – Он сделал глоток. – И… непредсказуемая.
– Видел меня лишь однажды, и сразу такие выводы. Да ты эксперт, – парировала Лазарь.
– Видишь вон ту башку… – он указал пальцем на голову царя Лазаря, – знаешь, чья она?
– Под ней написано, – сухо ответила девушка.
– А знаешь, в чем ее сила?
– Понятия не имею.
– Пока она тут, у Сербии нет будущего.
– Ну так и вернул бы ее на родину.
– Зачем мне это? Мои предки и так достаточно сделали для этой прогнившей страны, а как нас отблагодарили? Забвением! Пускай все будет как есть сейчас, они это заслужили. – Бранкович уже изрядно перебрал, и его тянуло на псевдофилософские беседы, которые Лазарь слушать никак не хотелось. Она сделала один шаг к нему ближе и прошептала ему на ухо:
– Если народ забывает своих героев, то, может быть, ты просто подумай хорошенько, они и не герои вовсе, а лишь лжецы, оставшиеся в живых и написавшие свою историю…
Не дожидаясь ответа, Мария пошла в другой конец зала, откуда ей уже с минуту махал доктор Зев. Гэбриэл стоял в окружении тех, кого бы он с удовольствием назвал друзьями, но здравый смысл его каждый раз останавливал. Он широко улыбнулся, увидев приближающуюся к ним Марию, и, поправив сползшие на нос очки, взял слово:
– Господа, позвольте представить вам мою помощницу Марию Лазарь.