Тень власти

Степанов Николай Викторович

Он сделал небольшое усилие, и князь завис прямо над расщелиной, в которой велись активные разработки. Теперь все подданные баншамского повелителя обратили внимание на прибывших путников. Охранники обнажили оружие, но Сурхид командным голосом сразу остудил их воинственный пыл.

– Отставить, ребятки! Вы же не хотите стать причиной гибели своего господина?

Командир стражников поднял руки, и его подчиненные опустили мечи.

– Будет лучше, если вы положите оружие на землю.

Как только бойцы выполнили приказ Сурхида, в расположение лагеря вошли другие люди. Впереди шагал Гравз, за ним Марита,

Шагрид, Ирсанг, Трунч и еще два десятка парней, которые быстро закончили процесс разоружения противника.

Ромкуша вернули на грешную землю.

– Сто грунзонских собак тебе в глотку, Ромкуш! Вот уж не думал, что вельможа может опуститься до банального воровства.

– Не тебе судить меня, солдафон!

– Как можно, князь? Судить тебя будет королевский суд, и не только за воровство. Тут и убийство геолога, и покушение на победителя кантилимских игр, и организация беспорядков в чужом княжестве с подключением иностранцев. Я уже не говорю о подготовке убийства знатного вельможи, то есть меня. Причем заметь – в каждом случае у меня найдутся свидетели.

– За королевский суд прячутся только те, кто сам не способен за себя постоять. Раньше я считал, что ты не из этих. – Ромкуш понимал, что судебное разбирательство не сулит ему ничего хорошего, и пытался воспользоваться последним шансом на спасение, стремясь разозлить Гравза, чтобы тот вызвал его на поединок.

– Как, неужели в твоих глазах я поднялся до таких высот, что ты согласен скрестить со мной меч? Я же выскочка, солдафон.

– Никто не мешает тебе доказать обратное. Или ты стесняешься проиграть на виду у своих прихлебателей?

– Как же некоторые боятся суда, прямо до дрожи в коленках. Ну, так и скажи – мол, не хочу позора, сосед, лучше убей меня на поединке. Я ведь человек незлопамятный, всегда пойду навстречу. Дайте князю меч.

Трунч остановился в нерешительности.

– Я вижу, твои подопечные не спешат выполнять приказ господина, – съязвил высокопоставленный вор.

– Просто они не видят в тебе вельможу. Трунч, меч нужно дать вон тому типу с княжеским медальоном на груди.

Ромкуш заскрипел зубами, получив оружие.

– Учти, Гравз: победитель получает свободу.

– В отличие от тебя, я прекрасно помню дворянский этикет. Трунч, если случится чудо и этот вор сумеет одолеть обычного солдафона, проследи, пожалуйста, чтобы ему дали убраться отсюда невредимым.

– Князь, – обратился к Гравзу Сурхид, – если вы сейчас убьете Ромкуша, мне потом придется долго дожидаться княжеского титула.

– Ну, ладно. Я не буду его убивать. Так, покалечу немножко. Тебя устроит?

– Вполне, но вы вправе потребовать от него выполнения своих условий в случае победы. Пусть он обязуется передать княжество в мои руки.

– Ромкуш, ты принимаешь условия брата?

– Я подпишу бумагу об отречении в пользу Сурхида, но для этого тебе, выскочка, придется сильно постараться. Ведь после поединка, если он закончится в твою пользу, я должен быть в состоянии держать перо в руке.

– Вот и договорились. – Бывший сотник вытащил свой меч и внимательно осмотрел лезвие.

– Гравз, – шепотом спросил Сурхид, дотронувшись до локтя князя, – вы знакомы с выпадом трехголовой змеи?

– Имею представление.

– Я о той, что с двумя хвостами.

– Но

у Ромкуша нет кинжала.

– Его не обыскивали.

– Спасибо, буду иметь в виду.

Соперники сошлись в поединке на ровной площадке неподалеку от края ущелья, где, несмотря ни на что, по-прежнему продолжалась добыча золотоносной руды.

Ромкуш с первых секунд пошел в яростное наступление, используя замысловатые приемы, заканчивавшиеся колющими выпадами. Такая техника не требовала от нападавшего большой физической силы, но позволяла держать соперника в постоянном напряжении. Однако и у Гравза были неплохие учителя фехтования. Об этом в свое время хорошо позаботился главный предсказатель Кантилима, когда незримо двигал своего протеже по служебной лестнице. Поэтому сунгимский повелитель хорошо читал рисунок боя и сумел погасить наступательный пыл противника менее чем за три минуты. Теперь пришлось обороняться Ромкушу, и тот начал медленно пятиться к ущелью.

Выпад трехголовой змеи относился к контратакующим приемам и заключался в том, чтобы заставить соперника приблизиться, затем блокировать меч и нанести три почти одновременных удара, задействовав локоть, голову и колено. И все же эти весьма болезненные для противника удары носили лишь отвлекающий характер. Основным в этот момент считался укол «хвоста», поскольку воин одновременно с ударами освобождал свое оружие от блокировки и, повернувшись боком, наносил сокрушительный укол. Мастера фехтовального искусства умели уклоняться от такого коварного выпада, если угадывали в действиях соперника начало проведения приема, но «змея» могла иметь и два «хвоста». Тогда в ход пускался еще и кинжал.

Опасаясь быть заподозренным в нечестном ведении боя, Ромкуш стремился заманить Гравза на край ущелья, где обзор сражения был ограничен выступавшими валунами. Это давало возможность воспользоваться дополнительным оружием. Опять же при необходимости несложно было избавиться от кинжала.

Гравз успел отметить и начало коварного приема, и что сам он оказался в весьма невыгодном положении для отражения атаки. Справа пропасть, слева острые камни и узкая тропинка над пропастью. А противник находился в месте расширения тропинки и имел необходимое пространство для маневра. Удар, второй, третий. Разворот, первый хвост змеи. Гравз уклонился, но при этом почти потерял равновесие, с трудом балансируя на краю ущелья. И тут он заметил тонкое лезвие в левой руке соперника. «Ах ты, гад!» Бывший сотник тоже решил использовать свою левую руку и что было силы врезал сопернику в подбородок. Это решило сразу две проблемы: во-первых, отодвинуло сунгимца от края пропасти, а во-вторых, отправило туда вероломного соперника…

В самом начале поединка Сомов услышал сонный голос Стража:

– Как дела? Что у нас нового?

– Ты же неделю спать собирался!

– А что, еще не прошла?

– Нет.

– Значит, я был в лучшей форме, чем о себе думал. А что тут за драка на краю пропасти?

– Очень важная.

– За кого болеем?

– За Гравза, конечно!

– Это который покрупнее будет?

– Да. Не хочешь ему помочь? А то, чувствую, Ромкуш опять подлость задумал.

– Извини, я занимаюсь вопросами исключительно твоей безопасности. Остальные – не моя забота.