Тень за моим плечом

Обухова Лена

Общение с полицией получилось коротким, нервным и по большей части бесполезным. Потного полноватого капитана в рубашке, отчаянно липнущей к телу, удостоверение Лили совершенно не впечатлило, а потому он не особо желал отвечать на ее вопросы. И хотя она приложила все усилия (то есть весь свой шарм), чтобы очаровать грубияна, добиться от него ничего не удалось. По его словам, никаких мальчиков в районе старой школы не сбивали, а парень по имени Артем умер от астматического приступа, с которым не смог справиться. Почему он не смог с ним справиться, капитана Макарова совершенно

не интересовало.

Лиле все же удалось сунуть ему свою визитку с просьбой связаться, если в деле обнаружится что-то необычное, но она подозревала, что плотный прямоугольник картона отправился в мусорную корзину, едва за ней закрылась дверь кабинета.

– То ли я уже не та, то ли с мужчинами что-то не то, – устало пробормотала Лиля, выходя из отделения полиции на раскаленную солнцем улицу.

Она даже отправила Неву сообщение на эту тему с грустным смайликом, но муж почти моментально перезвонил – не любил он набирать сообщения – и заверил, что она все так же прекрасна, как и в день их первой встречи.

– Просто теперь у тебя на пальце красуется обручальное кольцо, – резонно заметил он, и в его голосе слышалась довольная улыбка. – Оно, скорее всего, и мешает.

– Черт, не подумала об этом, – хмыкнула Лиля, глядя на собственную руку. – Ты не будешь против, если в подобных ситуациях я стану его снимать? Исключительно для пользы дела.

– Ну… если для дела, – отозвался Нев без энтузиазма, заставив уже ее расплыться в довольной улыбке.

Его ревность в умеренных дозах ей даже нравилась.

После визита в полицию настало время выбрать гостиницу, и Лиля не стала отказывать себе в удовольствии снять номер с кондиционером. Первое, что она сделала после заселения, – приняла долгий прохладный душ. Потом с удовольствием завернулась в халат, заварила себе чай и провела несколько часов, общаясь с поисковиком.

Тот, против обыкновения, помог ей еще меньше, чем вредный капитан. Впрочем, исходных данных для поиска было маловато, Лиля понимала это с самого начала. В истории Артема, пересказанной Майей, не упоминались ни имя сбитого мальчика, ни даже его возраст. С одинаковым успехом ему могло быть и десять лет, и семнадцать. Новостей о страшной находке в здании школы в СМИ не оказалось, равно как и чем-то похожих сюжетов, на основании которых Артем мог придумать собственную байку. Из этого следовало, что либо он все придумал на месте сам, либо история о повстречавшемся ему мальчике-призраке была правдой. Но если какого-то ребенка действительно сбили, а тело спрятали и не нашли, то проверить это можно, лишь как следует осмотрев школьный подвал.

Для верности Лиля поискала еще и упоминания об аномальной активности в здании старой школы, но ничего путного ей на глаза не попалось, кроме истории с повесившимся физруком. Та оказалась обычной городской легендой, кочующей по всем заброшенным школам страны.

Лиля как раз снова размышляла над странным эпизодом с двумя Майями, когда ей позвонила направляющаяся в отель Ольга. Она поинтересовалась, есть ли там где поужинать, чем напомнила о насущной потребности питаться. Моментально испытав приступ зверского голода, Лиля

пообещала, что будет ждать ее на террасе местного кафе, где они смогут перекусить и поделиться друг с другом результатами работы.

У Ольги новостей оказалось еще меньше: ей удалось поговорить с четырьмя одноклассниками Майи, но все они рассказывали примерно одинаковые истории.

– Что может свидетельствовать о том, что это правда, – предположила Лиля.

– Или о том, что они все это вместе придумали, – возразила Ольга.

Лиля не стала спорить. И теперь рассказала Дементьеву все, что им удалось узнать, не делая однозначных выводов.

– В общем, для верности завтра можно осмотреть подвал, особенно если вы тоже приедете и составите нам компанию. Честно говоря, я ненавижу подвалы.

Она смешно сморщила нос, но Дементьев не обратил на выразительную мимику никакого внимания, только торопливо кивнул. Казалось, ему все это не очень интересно и он ждет от Лили какого-то другого рассказа.

– А Оля где? – поинтересовался он нарочито ровным тоном, даже не ответив, планирует ли завтра присоединиться к их проверке с мужской частью команды.

Лиля прислушалась к шуму воды в ванной и уверенно заявила:

– В душе.

– Тебе удалось с ней поговорить? – тут же оживился Дементьев, как будто все это время только и ждал подтверждения, что Ольга не может их услышать.

– Володь, если бы мне было что тебе рассказать, я бы это уже сделала. Тянуть не стала бы. Но пока не представилось подходящей возможности.

– Ясно, – вздохнул Дементьев разочарованно.

– А у вас есть что-нибудь новое? – поинтересовалась Лиля в свою очередь. – Или дом по-прежнему ведет себя хорошо?

– Дом ведет себя хорошо, – хмыкнул Дементьев. – Но угадай, кто внезапно свалился нам на голову. Даю одну подсказку: если Анна об этом узнает, она кому-нибудь обязательно что-нибудь оторвет.

– Карина? – ахнула Лиля удивленно. – А она чего?

– Не знаю, приспичило ей о чем-то поговорить с Невом. Ни один не колется теперь, только ходят с загадочными лицами. Довольно мрачными, что несколько напрягает. Но, наверное, если бы нас ждали неприятности, Нев рассказал бы, да?

В голосе старшего следователя Лиля уловила нотки искренних сомнения и беспокойства, но ничем не могла его утешить.

– Скорее всего. Если только он не собирается справиться с проблемой сам.

Или если неприятности не грозят лично Неву, но об этом Лиля не стала говорить вслух. Лучше она потом спросит у него самого. И еще лучше – лично, потому что по телефону он все равно не расскажет.

– Очень обнадеживает, – протянул Дементьев недовольно. – Ладно, Карину мы оставили на ночь у себя, нечего ей одной шататься по маршруткам и поездам. Завтра все вместе приедем к вам. Заглянем в подвал для очистки совести, заодно дадим Карине потрогать стены в той школе. Здесь она уже попыталась, но ничего не почувствовала.

– Надо было сразу ее брать и не тратить лишнее время, – улыбнулась Лиля.

– Наверное, если только экстрасенсорика ей не вредит…

– По-моему, ей это дается легче, чем Войтеху.