Тень
Шрифт:
— Да, совершенно верно.
— Ну что же, позволь мне тебя просветить. Улика — это подтверждение того, что случилось на самом деле. Истина сама по себе не имеет никаких нюансов и оттенков, но улики можно слегка подправить. Изменить их в своих целях.
Сарк сделала драматическую паузу, а затем, словно без всяких задних мыслей, поинтересовалась:
— Так могу я посмотреть на твою кость с историей?
— Разумеется! — Хип вскочил, подбежал к волчице и опустил у ее ног свою кость. Молчание было таким глухим, что, пожалуй, можно было услышать, как на пол со шкуры падают волоски.
—
— Да, улика, мадам Сарк. Вместе с той костью малькада, что выгладывал Фаолан.
— И я отчетливо вижу отметки от весьма необычного зуба, расположенного на нижней челюсти справа. Зазубрина! И в самом деле зазубрина, о которой говорил Фаолан. Та же самая отметина видна и на твоей кости, и на кости, выглоданной Фаоланом. Но как так вышло? Ведь твоя история запечатлена на ребре лося, до которого Фаолан даже не дотрагивался. А вместе с тем следы зуба есть и на костях, которые принес Фаолан. Одного из тех зубов, которыми мы обычно оставляем следы на костях и которыми пользуемся, чтобы выгладывать на них рисунки. Следы очень специфичного зуба.
Сарк огляделась. Ее блуждающий глаз бегал проворнее обычного. Куда клонит старая волчица? Сердце Фаолана учащенно забилось.
— Можно сказать, твоя личная отметина, Хип. Как любопытно! — Сарк снова сделала паузу. — Хотя я уверена, что для тебя твой самый небольшой недостаток — не зуб, а отсутствие хвоста.
Хип задрожал.
Сарк резко обернулась и посмотрела более чем на три десятка волков, собравшихся в гаддерхиле.
— У меня тоже есть косточка, оставшаяся от малькада, убитого на том холме. Я прошу советников рагнайда тщательно осмотреть ее и сказать, не видят ли они на ней следы треснутого зуба. Отметин там очень много, так что смотрите внимательнее.
Сарк подождала, пока приглушенный ропот стихнет, а когда взоры всех присутствующих снова обратились на нее, одарила их своей неповторимой ухмылкой.
— И еще кое-что скажу. Посетив тот тумфро, где обея оставила малькада, Фаолан зашел ко мне. От него доносился запах живого щенка. Никакой крови. Этот факт, а также кости неопровержимо доказывают, что…
— Что? Что же они доказывают? — вскочил Хип.
— Успокойте его! — приказал вождь.
Тут из тени, всплеснув крыльями, вылетела сова.
— Я была свидетельницей этого преступления. Пролетая над холмом, я слышала душераздирающий крик малькада. Землю скрывали густые облака, но от меня не скрылось тяжелое дыхание волка, раздиравшего зубами несчастного щенка.
— Но ты ничего не видела! Ты не можешь ничего доказать. Это мог быть какой угодно волк! — завизжал Хип.
— Не любой. Я слышала клацанье сломанного зуба, — ответила Гвиннет. — Тогда я об этом не подумала. Ум мой был занят ужасами преступления. Но я слышала этот звук, о котором здесь шла речь.
— И мы слышали!
Вперед вышли Мхайри с Дэрли.
— Вы? — удивился Хип. — А вы здесь при чем?
— Мы слышали его на круге глодателей несколько
— Этот звук сбил его с толку, и поэтому он пропустил знак, споткнулся и упал как раз перед броском на добычу, — добавила Дэрли.
Фаолан не верил в то, что это происходит на самом деле. Глаза его застилали слезы, все вокруг расплывалось. Волосы на загривке поднялись дыбом, хвост непроизвольно завилял. Его движения казались одновременно смешными и трогательными. Теперь у него есть друзья, настоящие друзья, готовые встать на его защиту и доказать его правоту!
— Но я бы никогда не осмелился на такое святотатство! Никогда! — отчаянно запротестовал Хип.
— Осмелился бы, — возразила Сарк. — Со дня убийства на вершине холма сохранилось несколько запахов. Все они смешались между собой, особенно запах убийцы и его жертвы-малькада, так что мне потребовалось некоторое время, чтобы их распутать. Вышло так, что маленькая волчица, несмотря на свою слабость и ничтожность, попыталась дать отпор нападавшему и поцарапала его морду. Царапина была крохотной, но кровь на ней выступила. Кровь убийцы!
Сарк кивком головы указала на Хипа, сделала глубокий вдох и решительно объявила:
— Я нашла источник этого запаха!
— Запах… Сарк… нашла… — зашептались между собою волки.
— Этот запах принадлежит…
Словно всполох костра, вдоль пещеры к выходу пронеслась желтая вспышка и исчезла в проходе. Кто-то воскликнул: «Он сбежал!»
— Догнать! Построиться в бирргис!
«О нет! — мысленно умолял их Фаолан. — Дайте ему скрыться! Пусть он больше нас не тревожит». Ему не хотелось, чтобы Хипа растерзали. Конечно, приятно, если никто и никогда не увидит этого жалкого и мерзкого подхалима, но стать причиной его смерти — это уже слишком!
Через несколько часов бирргис вернулся, и Фаолан с облегчением узнал, что волки потеряли следы Хипа. Как выразился один из охотников, глодатель будто сквозь землю провалился.
Глава двадцать девятая
Волк и его кость
На следующий день Финбар, сто двадцатый фенго Священной стражи Кольца вулканов, взобрался на друмлин, сооруженный за время проведения гаддерглода.
— Я поднялся сюда, чтобы объявить вам имена новых членов Стражи, — объявил он торжественным тоном.
— Имена? Не одно имя? — послышались удивленные вопросы.
— Я вижу, что вы удивлены, ибо редко случается так, что сразу два глодателя демонстрируют способности, представляющие ценность для нашего братства. Мы — небольшая группа избранных волков, восходящая к незапамятным временам, и самое главное, что объединяет нас, — это доверие. Наших предков вывела из ледяного запустения сова, и в знак благодарности мы охраняем уголь Хуула, лежащий глубоко в кратере Священного вулкана. Мы поклялись защищать этот уголь от любого врага стражей Га’Хуула. Такое доверие между волками и совами имеет древние и священные корни.