Тень
Шрифт:
Станкевич задумчиво выдохнул сигаретный дым, ленивым движением сбил пепел.
– А если бы мы дали вам полную свободу действия? – спросил он. – Дали определенные полномочия и доверили вести переговоры с theokataratos?
– Мне их обложить налогом? – спросил алхимик с недоверием в голосе. – Это безумие!
Генерал не ответил, глядя на Рудницкого неподвижным взглядом.
– Ваше превосходительство, – отозвался Томала. – Прошу, поймите, вы ходите по краю бритвы. Что, если совет и кинжальщики подумают, что, заключив договор с Проклятыми по собственной инициативе, вы совершили измену?
– А
– Это на благо дела, – спокойно заметил Станкевич.
– А конкретнее? – поинтересовался Томала.
– Они сделали им документы, не бесплатно, понятное дело, – ответил Рудницкий, пожав плечами.
– Они заплатили первичной материей?
– А как же!
Генерал загасил сигарету, встал и подошел к окну.
– Может, начнем сначала, – предложил он. – Сколько первичной материи передали вам… наши гости?
– Около полукилограмма.
– Сколько?! – воскликнул Томала.
– Точнее, сорок лотов, – пояснил алхимик.
– Это огромное состояние!
Станкевич резко и нервно ослабил ворот мундира, на его висках появились капли пота.
– И что вы с ними сделали? – спросил он, затаив дыхание.
– Ничего. Спрятал в сейф. Я бы передал их власти, но не знал, как оправдать этот дар.
– В пересчете на чистое серебро… – начал Томала.
– Да, я знаю, это большая удача, – признал со вздохом Рудницкий. – Я не знал, к кому мне обратиться, поскольку такая сумма соблазнила бы многих.
– Но вы же могли спросить, – сказал Станкевич, приходя в себя. – Мне же вы доверяете? – иронично спросил он.
Алхимик гневным жестом отмахнулся от насмешки. Какое-то время назад он передал на потребности армии несколько десятков килограммов серебра и, еще плохо зная Станкевича, предупредил генерала, что в случае обмана он отправит за ним гомункулуса. И, видимо, офицер не забыл угрозу.
– Я охотно избавлюсь от этой платы, – заверил он. – Могу передать ее вам прямо сегодня, под расписку.
– Вы шутите?!
– Ни в коем случае!
Томала сорвал со стены карту Варшавы и положил ее на стол.
– Нужно сформировать конвой, – резко сказал он. – Две роты пехотинцев и эскадрона кавалеристов должно хватить.
Рудницкий скривился, но не протестовал.
– Вы имеете что-то против, барон? – удивился Станкевич.
– Конечно. Вы хотите поставить в известность всех отщепенцев в городе, что у меня есть что-то настолько ценное, что это требует военного эскорта? А что, если эта новость дойдет до немцев или россиян? У меня хватает врагов.
– У вас другая идея?
– Скажите, куда я должен доставить первичную материю, а я займусь остальным, – предложил он.
– Это ужасно рискованно! – запротестовал Томала.
– Я возьму это на себя. Поверьте, для меня это не в первый раз, моя гильдия давно занимается добычей первичной материи, и мы должны ее как-то перевозить. До этого времени наша система действовала безотказно.
– Ну хорошо, в таком случае доставьте первичную материю в Кексгольмские казармы. Вы знаете, где это?
– Конечно.
Лейб-гвардии
– Вернемся к делу Белинского…
– Да?
– Я должен увидеть эту пострадавшую. И это не просьба! – предупредил он, видя выражение лица Рудницкого. – Кто подтвердит перед советом, что вы говорите правду?
– Я постараюсь это организовать, – пообещал алхимик.
Несмотря на горячее приветствие, прощание вышло холодным, хотя Рудницкий не имел претензий к офицерам: ставка в игре была слишком высокой, чтобы забивать голову условностями. Была надежда, что дар военному министерству изменит отношение не только Станкевича, но и его коллег из Тайного совета.
Большая цветная афиша рекламировала фильм «Кукла» [4] с Оливером Харди и Эльзой Маклеод. Рудницкий смешался с толпой любителей кино, проверил время сеансов. В недавно открывшемся самом большом в городе кинотеатре «Колизей» шли различные мелодрамы, главным образом классифицируемые по шкале от одного до пяти платочков, нужных для вытирания слез. Алхимик впервые в жизни видел имена актеров, но кино обещало развлечение, возможность на время отвлечься от реальности. Хотя Зав согласился перенести раненую женщину в аптеку – о том, чтобы Станкевич посетил каменицу на Панской не могло быть и речи, – но Рудницкий вынужден был взять на себя ответственность за безопасность Проклятой. Шансы выжить в ближайшую неделю так или иначе были минимальными.
4
«Кукла» – немая комедия 1916 года.
Рудницкого вырвал из раздумий звук клаксона. Лавируя между экипажами и подводами, водитель автомобиля торжественно провозгласил победу современности над традициями. Несмотря на такое неохотное отношение к новинкам, алхимик не мог не заметить, что автомобили легко опережают спортивные экипажи. А их в Новом свете [5] хватало.
Женщину он заметил, переходя улицу: модно одетая, высокая, стройная, в шляпке с вуалью, закрывающей часть лица. Она покачивала в такт шагам легким, ажурным зонтиком, но было что-то тревожное в том, как она держала невинный предмет. Каждое ее движение было продуманным и скоординированным, без следа кокетства или небрежности.
5
Новый свет – район Варшавы.
Рудницкий свернул на боковую улочку, остановился перед витриной магазина и через несколько секунд увидел отражение незнакомки. Ощущая холодную дрожь, он двинулся дальше в надежде, что затеряется в толпе. К сожалению, улица Обозная не принадлежала к самым многолюдным. Он подумал, что идея отослать экипаж и прогуляться пешком не такая уж и хорошая, как минуту назад.
Алхимик замедлил шаги, а потом резко побежал, нырнув в арку. Злобно выругался: весь двор преграждали веревки с бельем. Мокрая простынь хлестнула его по лицу, штанины кальсон намотались на руку. Он выскочил на Броварную. Быстрый цокот дамских каблучков сказал ему, что незнакомка не отстает.