Тенарская Яга

Уткин Михаил

Наконец, мы подошли к раскидистому дереву с дуплом, очень похожем на то, в котором я спряталась самый первый раз от медведегоргона.

Костя приглашающе махнул рукой и скользнул внутрь. На меня пахнуло крепким дубовым ароматом, а василиск сразу с интересом начал обнюхивать углы и даже пробовал языком капли в трещинах коры.

Костя сел, скрестив ноги, и я в той же позе села напротив него. Он вновь криво усмехнулся и сказал:

– Не обессудь, Кендра. Надо выйти. Тело должно очистить рефлексы в реале и оставить все позади как дурной сон. Этот перс еще не наработал

устойчивости, так что...

Я прервала его объяснения жестом, ответила:

– Не объясняй. Просто через два часа приходи. И... прости меня, я реально погорячилась. Как-то резко ушла в неадекват, сама от себя не ожидала...

Костя отвел взгляд, но потом вновь поднял на меня свои прозрачные зеленые глаза и улыбнулся уже нормально.

– Очень трудно было это сказать?
– спросил он.

Я насупилась и буркнула искренне:

– Как стакан песка выпить!

Он потер подбородок и кивнул.

– Ага, мне как-то так же. Я тоже, того... перегнул.

Больше он ничего не добавил, но увидев мою понимающую улыбку, подмигнул и тут же замер статуей, выйдя из игры.

Глава 54

Сидеть скрестив ноги удобно. Еще в школе, разочаровавшись во всяких подвижных видах спорта, начала заниматься йогой. Неподвижные асаны оказались для меня самой подходящей нагрузкой, которые тело принимало на ура. Оно отреагировало быстрым повышением пластичности и гибкости так, что на уроках физкультуры удивляла всех, свободно садясь на шпагат и изгибаясь в немыслимых позах. Небрежно произносила идийско-йоговские слова, которые остальные выговорить то могли только раза с десятого, а уж асаны сделать - никто.

Хай-Тэк настолько хорошо оцифровал мое тело, что с легкостью могла делать это и тут. В школе очень злилась на злопыхателей, злословящих о том, что Юльке достаточно шагнуть чуть пошире, а на шпагат посадит уже собственный вес. Мол, в том-то и кроется истинная причина гибкости. Но сейчас понимала, что это говорила лишь зависть. Ну было тогда лишних килограммов десять, ну... пятнадцать. Так и сейчас, тот же самый «пуд к идеалу», что в общем-то ерунда. Но заноза, как в детстве воткнулась, так до сих пор кровоточит.

Я вздохнула и обратилась к василиску, что уже разочаровался в невкусном дубовом соке и обследует углы убежища.

– Дура я тогда была, Вася, - сказала я.
– Еще под эту тему сама всегда яростно завидовала бегунам. Вот уж воистину, ценишь больше то, чего не имеешь.

Кнопка выхода горела зеленым светом, предлагая хоть сейчас отправиться в реал. Но, как-то не хотелось. Я положила вторую стопу на бедро, и выпрямилась сев в позу лотоса.

Взгляд вновь заскользил по скелету, перевоплотившемуся в красавчика. Сейчас он особенно напоминает греческую статую: лишь еле дышит. Игрок вышел из аватара, осталась лишь оболочка.

Не понятно, почему персонажи не исчезают при выходе, как в других играх. Неписи и мобы их обходят. Да и игрокам воздействовать на них никак нельзя. Костя говорил, если попробовать подстеречь

такого, то игра предупредит о враждебном воздействии и предложит телепортироваться в безопасное место.

Я сказала василиску:

– Вот если я возьму его в таргет «искр», то он увидит из капсулы враждебное действие, и сможет перескочить в безопасное место. Думаю, можно использовать в какой-нибудь тюрьме или чтобы проскочить сквозь препятствие.

Я подняла руку с заклинанием, и светящийся круг с перекрестьем прилепился к мускулистой груди бывшего скелета. Но тут же я вздрогнула и обхватила себя руками, спрятав ладони под мышками. Очень явственно вспомнилось распростертое тело, огромный волдырь и осколки костей, плавающих внутри. По спине прокатилась дрожь, я отвернулась и, пристукивая зубами, выдавила:

– Жуть какая... Нет, у меня частенько появлялось желание кого-нибудь прибить, но... как-то тут вышло слишком наглядно. Вася! Вот куда разработчики смотрели? А вдруг кому-то наоборот понравится? Это же сколько маньяков наплодится!

Василиск вздохнул и ткнулся мне мордой в плечо. Потом потоптался на месте, словно пытаясь поймать свой хвост, и улегся, свернувшись калачиком у входа.

Я отрешенно посмотрела на него и вздохнула.

– Хотя да. Наверное, профессиональным психологам, психиатрам и прочим мозголомам, что участвовали в создании игры, виднее. А я рассуждаю тут, как кухарка о политике... Так что оставим маньяков маньяковедам.

Я вновь перевела взгляд на напарника и задумчиво добавила:

– Мне вот что не понятно. Почему у Кости шрам на груди остался. Словно кривая снежинка. Почти не видимый, но ведь здоровье до 100% восстановилось. Так зачем он вообще? И повязка его самодельная с лямкой через плечо вообще не пострадала. Игра ее не считает за защиту что ли? Еще одна неведомая эбола...

Я прервала собственные излияния, которые стали походить на «самонакручивание». И вновь помянула кухарок, что гарантированно знают, как нужно управлять государством, да перемывают кости политикам на кухнях.

– Ладно, это какие-то игровые условности, - пробормотал я.
– А о подробностях спрошу, когда вернется этот разжалованный программист. Куда-то не туда у меня мысли пошли. Поза лотоса что ли так влияет?

Я открыла карту в интерфейсе. «Туман войны» по-прежнему скрывает детали. На ней моими стараниями добавилось много точек с названиями и номерами, но все равно, без скелетины куда идти - не понятно. Ни рельефа, ни дорог, ни гор...
– монолитный серый план, в котором можно ориентироваться лишь по моим отметкам.

– Удружил, интеллект искусственный, - проворчала я, - ну очень вовремя решил наблюдательность мне прокачать. Хотя, надо признаться, смотрю на эти отметки, и хорошо вспоминаются тропы, повороты, твари, события...

Перед внутренним взглядом пронеслись: исследования хижины, первая досада от случайно разряженной метлы и радость от приручения василиска, до последнего моего яростного и бестолкового нападения на стаю гиен. Победа над ними была случайной. Да и поход в Лозадель совершенно не ускорила.