Тени Авалона

Олейников Алексей Александрович

– Дьюла Вадаш! – она встала на утесе, бросила призыв в просторы Северной Шотландии: в узкие долины, где клинками таились озера, гладь которых полировали облака и ветер, в горные пустоши, дымящиеся фиолетовым цветом вереска, в туманные рощи, где нашли себе приют кукушка и дрозд, в выцветшие развалины замков и церквей. Ее голос плыл над серым камнем и рыжим мхом, над бугрящимися приземистыми горами, мрачными ущельями, куда срывались быстрые речки.

– Дьюла Вадаш!

Клоун-хромец, чьи шутки были полны скрытой

боли. Его улыбка во время игры с детьми озаряла хмурое лицо. Таким она его тоже помнила.

Тадеуш повел носом:

– Его дух далеко.

Дженни подняла руку. Ветер, как неведомый и очень длинный зверь, ластился к ладони.

– Где сердце Дьюлы?

– Далеко, – волк запрыгал по утесу. – Жжется, не пускает!

Он припал к земле, закрыл лапами нос.

– Возьми себя за шкирку, – строго приказал Лас, прыжком поднимаясь на утес. – Ты можешь его учуять.

– Что у вас? – Арвет завис над утесом, «осуществлял патрулирование», как он выразился. Хотя, на взгляд Дженни, он страшно рисовался.

– Тадеуш не может выйти на след. Что-то, говорит, жжется. Не иначе, кто-то табаку на Дорогу Снов насыпал.

– Такое со мной в первый раз, – волк поднялся. – Его дух скрыт в темном месте. На юго-восток от Шотландии. Где-то на континенте.

Дженни запрыгнула Ласу на спину, фосс только крякнул.

– Веди. Мы за тобой.

– Такую стаю я еще не водил, – одобрительно оскалился волк. – Не отставайте.

– Не рухни по пути, предводитель, – заметил Лас.

Волк заскакал по камням, следом прыжками помчался огнегривый мадагаскарский лев, а замыкал кавалькаду Арвет на Зарнице, высекая блики северного сияния.

– Дьюла Вадаш! – призвала в третий раз Дженни, и горы поднялись им навстречу, расстелив облачную дорогу – над Северным морем, над береговой линией Франции, а дальше разворачивался единый пестрый ковер Европы, разлинованный нитями шоссе, прошитый ветками железных дорог и венами рек. Огни деревень и городков, жирные светящиеся пауки мегаполисов, над которым клубился черный туман, дальше, еще дальше… Они прошли над высокими горами. Ледники и снега встретили их лазоревым салютом, глубоко в недрах льда Дженни видела спящих вечным сном драконов – родичей Сморстабббрина, а еще глубже, под гранитной скорлупой, чернели ходы, пробитые в стародавние времена нечеловеческими руками, и в глубине шахт двигались смутные тени, облик которых был ей знаком.

Они летели дальше, и вот миры смешивались, на лицо Внешних земель накладывался лик земель Скрытых. Они входили друг в друга, как клинок в ножны, и Дженни не могла разделить, где что: посреди человеческих поселений вставали замки фейри, тысячелетний лес рос на месте пашен, из глубин водохранилищ поднимали сверкающие башни древние города, и драконы распахивали

крылья над полями электрических ветряков.

Волк сбился с шага, рухнул вниз, на мягкие отроги гор, поросшие изумрудной зеленью.

Арвет подхватил его, опустил на землю. Лас приземлился, Дженни подбежала к Тадеушу.

– Это там, – зверодушец, приняв человеческий облик, тяжело дышал. – За той горой. Он там.

Невысокая гора, поросшая редким черным ельником. Лысая каменная макушка блестела на солнце.

А за ней…

Дженни побледнела.

– Лысая гора, – Арвет встал рядом. – Ты понимаешь? Лысая…

– Не очень, – призналась Дженни. – Но я чувствую. Там что-то очень злое.

– На вершинах Лысых гор колдуны и ведьмы собирались на шабаш, – пояснил юноша.

Тадеуш встал, потирая бок, страдальчески посмотрел на гору.

– Не ходила бы ты туда, – посоветовал он. – Бабушкой Ядвигой тебя заклинаю: отступись. У нас ни знаний, ни опыта для таких дел.

– Я очень уважаю твою бабушку, Тэд, но как я откажусь?! Это же Дьюла!

Зверодушец смотрел жалобно:

– Я не смогу тебя там уберечь…

– Ты меня уже уберег! – Дженни схватила его за плечи. – Если бы не ты, я бы до сих пор была у Талоса. Если бы не ты, мы бы не нашли Дьюлу. Да если бы не ты… ничего этого не было бы.

– Вот именно, – зверодушец сел. – Все сидели бы сейчас у Сирены в кафе и ели мороженое. В гиды я не гожусь.

– Зато годишься в друзья, – твердо сказала девушка. – Ты сделал свою часть дела.

Арвет хлопнул зверодушца по плечу:

– Все будет хорошо, обещаю. Жди здесь.

Рыжий лев и белый олень в один прыжок перескочили долину, приземлились на верхушку Лысой горы.

– Друзья? – Тадеуш опустил руки в траву. – Я не хотел быть твоим другом, Дженни. Юки-сама, как вы угадали?

Глава двенадцатая

– Господи… – выдохнул Арвет. – Дженни, ты это видишь?

Она молчала. Она видела.

Будь они во Внешних землях, она не смогла бы различить с горы деталей, но на Дороге Снов все было иначе, Дженни как в увеличительном стекле видела скорбную немоту разоренного города.

Дым бурлил над городом. Горела резина и бензин, лопалась и стреляла волнистая серая черепица на сарайчиках, из окон и дверей которых гудящее пламя выбрасывало рыжие языки. Тек и исходил белым вонючим дымом линолеум и пластиковые обои в коробках квартир, дым выползал через выбитые стекла, жирной гусеницей стелился по мостовой. Ветер подхватывал его, с тряпками и бумажками, а потом набегал на неподвижные тела на земле и летел прочь уже отравленным.

– Они… все…

– Да.

– Что это, Арвет?

– Война. Здесь всегда война.

Резкие вопли резали слух, в дымных небесах кружились хищные тени – слишком большие и быстрые для птиц.

– А это кто?

– Отец Олаф говорил: где война – там стервятники, – сказал Арвет. – Он воевал в Африке. Я раньше думал, что он это про птиц. Но эти твари похожи на детей Роты. Ты помнишь их, Лас?

– Заметят – нападут сразу, – Лас встряхнул гривой.

Юноша запрыгнул на оленя, выхватил меч: