Тени Ч.1
Шрифт:
– Леонид Андреевич, я хочу, чтобы вы побывали вместе со мной в другой реальности и увидели всё своими глазами.
Влади'слав не стал вдаваться в подробности и рассказать ему о тенях и об их взаимовыгодном сотрудничестве, да и вряд ли, это было важно сейчас.... В эту секунду Влади'слав хотел только одного, чтобы ему поверили - поверили в то, что он не сумасшедший!
– Но разве такое возможно?
– Ну, этот вопрос я беру на себя, - не раздумывая ответил молодой человек, прекрасно зная о том, что профессор сейчас всё слышит и, если вдруг что, придёт на помощь.
–
– Получается, что всё о чём вы говорили в своих докладах, на своих лекциях - правда?
– Сейчас вы всё сами увидите...
– проговорил Пе'трович, вставая из-за стола.
– Давайте только сделаем это в другой комнате.
Они вошли в специально-оборудованную комнату, где Влади'слав проводил, якобы, ритуалы, обряды и прочие фокусы, и присели на мягкий низкий диван, набитый полистиролом - мелкими шариками из пенопласта. Влади'слав делал всё демонстративно, чтобы вызвать должный эффект у Маканского, потому что, до сих пор, сомневался в том, что тот верит ему, да и определённые жестикуляции уже стали для него привычкой.
– Для того, чтобы там оказаться необходимо что-то выпить?
– поинтересовался доктор психиатрии.
– Чтобы побывать там впервые, я несколько лет подряд употреблял алкоголь в количествах несоизмеримых с нормальным и адекватным существованием...
– Да, да! Я помню, Влади'слав, - перебил его Леонид Андреевич.
– То есть, как помните? Откуда?
– Тогда в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году я сказал вам напоследок: "Влади'слав, будь аккуратнее со своими ответами и впечатлениями - простые смертные могут тебя не понять...
– Не может быть, тогда в клинике, это были вы?
– Да, у тебя был мет алкогольный делирий тяжёлой формы, но ты достаточно быстро окреп.
– Вторая наша встреча состоялась в девяносто первом, когда, как ты думаешь, ты потерял сознание в гостинице за несколько часов до вручения Нобелевской премии. Но я увидел тебя чуть позже, когда ты уже был под сильными психотропными препаратами и мне было поручено проводить исследования всего твоего организма. Но, когда спустя год ты неожиданно исчез из клиники, просто растворился в воздухе... только тогда я решил, что ты говорил правду, но было уже поздно.... Ты бесследно исчез, не оставив ни каких следов, вообще ничего, ни одной зацепки, ни одной ниточки, ведущей из твоей палаты номер семь в то место, в котором ты оказался. Начало девяностых, а в то тяжёлое время, подобные исчезновения происходили чуть ли не каждый день и увидеть человека снова, вряд ли представлялось возможным. Всё списывали на, творившийся в стране беспорядок, на бандитские разборки, в которых зачастую гибли обычные, не имеющие никакого отношения к криминальному миру, граждане.
– Так, значит, это вы пичкали меня наркотиками целый год?
– Я делал минимальные дозы... твоё состояние постоянно проверяли и, если бы ты тогда был в здравом уме - было бы ещё хуже.
– Куда уж хуже?
– Ты не знаешь о многих препаратах, которыми сейчас располагает психиатрия. Одним
– И делали её качественно!
– вздохнул Влади'слав.
– Прости меня, если сможешь, - проговорил Леонид Андреевич и опустил глаза, ему было, действительно, не приятно сейчас говорить обо всём этом.
– Ладно, проехали, - взбодрил его Пе'трович, - я тебя не виню.
"Я тоже не ангел, но пусть лучше об этом никто не знает".
– Но сейчас для того, чтобы оказаться за пределами нашего мира, мне не требуется никакого допинга и, более того, я могу забрать вас с собой, - продолжил Пе'трович, уже начатый несколько секунд назад, разговор.
– А мы точно вернёмся?
– неожиданно спросил Маканский.
– Хотелось бы, мне ещё многое нужно сделать.... А сейчас выкиньте все мысли из головы, всё, что вас беспокоит или волнует. Ничего кроме пустоты не должно присутствовать в вашем сознании. Ни одной мысли, ни одного даже намёка на мысль. Пустота вокруг вас - она над вами, под вами, она всюду. Вы сами становитесь её частью. Вы - пустота... вы - ничто!
Последнее, что почувствовал и услышал Леонид Андреевич, был щелчок или хлопок, он не разобрал. Невероятно-сильный запах озона, который бывает сразу после грозы, ударил ему в нос и он открыл глаза. Они по-прежнему сидели друг напротив друга, в той же комнате, в том же доме, но только совершенно в другом мире.
– Я не вижу различия, - прошептал Маканский, так тихо, что Пе'трович едва разобрал его речь.
– Давайте выйдем отсюда, - предложил или порекомендовал Влади'слав и, поднявшись в воздух, завис над столом.
– Этого просто не может быть!
– глаза доктора психиатрии увеличились в размерах, буквально, вываливаясь из орбит. Он попытался встать и с трудом остановил не контролируемое движение, уцепившись руками за диван.
– Доктор, а что вы сейчас видите перед собой? Я имею в виду, каким вы видите меня?
– Я ещё раз говорю, что не вижу никаких принципиальных изменений, за исключением того, что мы, как ни в чём не бывало, нарушили все, существующие законы гравитации и сейчас находитесь в невесомости.
– То же самое, можете сделать и вы!
– улыбаясь, предложил Пе'трович.
– Но сейчас меня волнует другое - вы уверены, что перед вами я? Тот же самый "я", с которым чуть больше двух часов назад вы встретились и познакомились?
– Ну, конечно!
– не задумываясь, ответил Маканский.
– Ваша уверенность напрасна... здесь я могу быть кем угодно и чем угодно.
– То есть, как это?
Профессор психиатрии в очередной раз, растерянно, посмотрел по сторонам.
– Влади'слав, где вы?
– испуганно, пробормотал он, возвращая взгляд обратно.
– Я перед вами, - раздался голос из воздуха.