Тени древней земли
Шрифт:
— Вы уверены, что не хотите, чтобы вас осмотрели? — снова спросила Мария, указывая на машину скорой помощи внизу.
— Нет, я в порядке. Это было временно. Мне уже лучше. Мне просто нужно немного отдохнуть.
Кротов был разделен: он хотел бы задать ему десятки вопросов, зная, что Барсуков — единственный следователь, присутствовавший на всех трех местах ритуальных преступлений. Не говоря уже о том, что он был единственным, кто непосредственно общался с Дмитрием Бирюковым, который неожиданно стал главным подозреваемым в убийстве Дианы.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал Барсуков, отбросив свою нерешительность. – Просто спросите меня, чего вы хотите.
Евгений наблюдал, как его напарник разговаривает с Фирсовым, Неделиным и Маценко внизу, в ста метрах от него. Ему пришлось проявить личную инициативу, что могло поставить его в неравное положение с Райской.
«Тебе все равно, это слишком важно, чтобы узнать его впечатления на месте», подумал он.
— Что вы думаете, Роман Игоревич? Стиль убийства кажется мне одинаковым, не так ли? — наконец спросил он.
После опознания судмедэксперт снял с Дианы накидку, обнажив радиальный разрез, сделанный кончиком ножа в середине спины молодой женщины. По словам Барсукова, эта деталь никогда не появлялась в газетах.
— Да, но в этом есть что-то странное. Что-то, чего я не могу вспомнить.
— Кроме того, что на этот раз нам удалось установить личность жертвы? Вы хоть понимаете, о чем идет речь?
— Насилие… Это новый элемент. Другие жертвы не подвергались жестокости. А Диана — да. Кто-то пришел за ней… Это единственный диссонирующий момент, если мне не изменяет память.
— Кукла, которую вы сфотографировали… Что это? Кажется, она фигурировала и в других убийствах.
— У древних тавров она символизировала дух, который, как считается, обитает в священных пещерах.
— Значит, это связано с определенным культом?
— Именно так. Некое божество, которым сегодня принято пугать детей, но которое в прошлом, согласно анимистической религии тавров, считалось могущественным и страшным подземным божеством, одной из многочисленных разновидностей Великой Матери Средиземноморья. Как видите, мы всегда к этому возвращаемся.
— Можете ли вы подтвердить, что она была найдена и на других телах? — спросила Евгений.
На самом деле он уже знал ответ, изучив материалы: он просто пытался проверить умственные способности своего коллеги.
Подполковник приложил руки к вискам и энергично их помассировал. Казалось, он был в беде.
— Роман Игоревич?
— Да, я думаю, что это было и в семьдесят восьмом, и в восемьдесят девятом. Мы нашли этих кукол рядом с местом убийства.
— Хорошо… Помимо ударов, есть ли что-то еще, что выделяется?
— Да, но я не могу понять, в чем дело, — признался подполковник, и голос его дрогнул,
— Не волнуйтесь, — мягко сказал Евгений, положив руку ему на плечо и стараясь, чтобы у него не создалось впечатления, что он его жалеет; он чувствовал себя виноватым за то, что спросил его. – Это к вам вернется.
Барсуков покачал головой.
— Нет, есть еще кое-что очень важное… — пробормотал он, уставившись в пространство. – Но это ускользает от меня…
— Не беспокойтесь ни о чем. Я уверен, что на этот раз мы его поймаем, кем бы он ни был, — сказал Евгений, вставая. – Дайте мне минутку. Я спрошу, можем ли мы перенести наш временный лагерь вниз, пока эксперты не выгнали нас.
Он сделал несколько шагов в сторону, но слова Барсукова заставили его остановиться.
— Я не знаю почему, но человек, который это сделал, не тот, кого я искал все эти годы, — категорично заявил Роман Игоревич.
Глава пятьдесят седьмая
Назад вся группа добиралась на служебном микроавтобусе. Высадив Романа Барсукова у его дома и перекинувшись парой слов с его женой, оба полицейских доехали до жилища Евгения. Когда они вышли, то молча направились к дому Кротова. Они оба не могли избавиться от напряжения, накопившегося при работе в каньоне. К этому добавилось чувство вины за смерть девушки; по какой-то непонятной причине они чувствовали себя глубоко ответственными, несмотря на то, что только пощупали поверхность ее дела.
— Что ты сказал Регине? — спросила Мария, включив свет в квартире.
— Правду. Что это Фирсов хотел втянуть его во все это и что обнаружение тела его расстроило. Что если бы это зависело от нас, мы бы не стали его впутывать.
— Это ложь, — произнесла Мария с циничной улыбкой на губах.
— Я переживу это, — ответил Кротов.
— Как она это восприняла? Судя по тому, как она посмотрела на меня, когда мы с ней поздоровались, я бы не сказала, что очень хорошо.
— Нет. Она хотела покончить со всем этим, а теперь прошлое возвращается и мучает ее мужа. Для нас это нормально, нам приходится иметь с этим дело не более нескольких часов. Но ей приходится иметь с ним дело весь день. Если эта история с Дианой заставит ее сойти с ума, ей придется собирать осколки своей психики.
— В конце концов, он оказался прав, — призналась Мария.
— Когда все считали его сумасшедшим. В том числе и мы.
— Говори за себя. Я никогда так не думала.
— Но ты хотела закрыть дело любой ценой, — возразил Евгений.
— Это уже другая история. Я была абсолютно уверена, что за все это время у нас не было бы ни малейшего шанса раскрыть какое-либо преступление. Барсуков не в себе, но он не совсем безумен. Я сказала это только для того, чтобы посмеяться над ним.
— Идем дальше… Как ты думаешь, что будет дальше?