Тени грядущего
Шрифт:
– Это каждый солдат знает... Вас тогда не пускали в кавалерию?
– Нет. Только техниками. Нам не доверяли, помнишь?
– Да, "Не доверяй силикату!". Вот дерьмо!
– выругался лысый.
– Эй, ребята!
– не выдержал я, - Я живу на Силикатной ! Вы что-то имеете против?!
Лысый резко обернулся и злобно прошептал:
– Очень! Очень не люблю, когда мелкая, палубная крыса встревает в разговор тридцать седьмой кавалерии пятого...
– Тильжес, хватит!
– остановил его "приятель".
– Я настоятельно рекомендую вам удалиться отсюда или хотя бы оставить нас в покое. Вы испытываете наше терпение, человек. Прошу вас, отстаньте.
– Правда?!
– я демонстративно достал сигареты, зажигалку "Zippo" и прикурил, - А что будет, интересно знать? Вы конечно ребята крепкие, ничего не скажешь, но скажу вам по секрету, сдать на седьмой дан по карате, могу хоть сейчас. И с такими мальчишами-крепышами обычно поступаю так:
Я взял пустую пивную кружку и откусил у нее ручку. С достойным видом принявшись медленно ее пережевывать , безрадостно осознал , что к осколкам ручки присоединилась парочка моих сломавшихся зубов.
– Состязание!
– осклабился лысый, - Обожаю!
Он взял пачку моих сигарет, и засунул их себе в рот. Туда же отправилась и моя любимая, недавно заправленная, зажигалка. Кажется, его зубы оказались намного крепче моих. Бензин потек у него по губам , но лысый невозмутимо вытер его рукавом. Я немного расстроился сему факту. Когда лысый запил все это дело стаканом виски, и схрумкал его же на закуску - я расстроился еще больше.
– Ну, а это на бис.
– подмигнул он мне.
– Коронный номер.
Он поманил меня средним пальцем, и я как завороженный подвинулся . Вы никогда не слышали, хруст живой плоти ? Ну и хорошо, а то вас стошнит. Да-да, именно как в кино. Лысый зубами содрал мясо с пальца, и откусил две последние фаланги. Кровь так и брызнула. Удивившись непредвиденному обстоятельству, он тщательно облизал желтоватую костяшку и показал ею фак.
– Если не угомонишься , тоже сделаю с тобой .
– прошептал он окровавленными губами, и рыгнул бензином прямо мне в лицо.
Это было уже слишком...
Не помню, сколько я просидел после этого, пока не пришел в себя. Кажется минут двадцать, может и больше. "Чокнутая парочка" все еще сидела рядом.
– ... В двадцать седьмом квадрате. Я ему кричу: "Леха, уходим!" А он мне в ответ: "Хрена, Четыреста шестой! Мы своих не бросаем!" И назад. Пилот орет, чтоб мы шли к такой-то матери, что он взлетает без нас и все такое. И взлетел бы! Я вижу дело плохо, врубаю маяк и к Лехе. Ствол вправо, ствол влево, нажал на курки, а сам бегом. Вылетаю на квадрат - о, Высшая Матрица! Кучи жаренных протлов , Леха на меня бежит и орет : "Прикрой ! Заряды кончились!" Смотрю, у него в ноге жало торчит, а он бежит! И на спине двоих тащит!
– Как же он их взял? А баллон?
–
– Да он же легкие...
– Сжег! На шестьдесят процентов сжег! Понимаешь, он в шоке был, от жала. Стимы так тонус не поднимут.
– Стимы - дерьмо! Мне на Селесте рук оторвало, так я четыре штуки вколол, чтоб до шлюпки добраться.
– Согласен. Вашим медикам надо делать более качественные анаболики.
"Ни черта не понимаю, о чем это они..."
– Дождешься от них! Ладно хоть шьют хорошо.
– поиграл он мышцей левой руки.
– Так вот, я только потом узнал, Леха двух наших нес. Понимаешь?! Он раненых силикатов тащил!
– У них что, "душегубка" не сработала?
– Да. Двести шестнадцатому ее прострелили, а у Пятьсот девяностого заело из-за взрывной волны. Самоуничтожение потом сработало, уже в мастерской когда его пытались реактивировать...
– Лехе наплевать было, кто ты. Если свою задницу не прячешь, и последним разрядником с товарищем поделишься, то ты для него больше, чем сослуживец! Ты для него как брат! Давай за брата, Четыреста шестой!
– За брата, Тильжес!..
Тут до меня медленно, но верно стало доходить, что к чему.
– Ребята, я очень извиняюсь, вы только пальцы больше не кусайте, ладно? Можно только один вопрос: что такое силикат?
– Знаешь что, приятель!
– вскипел лысый, и вдруг, помолчав, спокойно добавил, - Лучше тебе этого не знать.
– Вы скоро все узнаете сами.
– добавил Четыреста шестой, - Скоро.
"Лапшу вешают." - подумал я и добавил, - Думаете, я дурак, да?
– Нет. Мы так не думаем.
– Вы же тут о войне бакланите.
– Тильжес, нам пора.
– поднялся Четыреста шестой.
"Отмотаться от профессионального репортера? Вот тут вы просчитались! Статья уже светилась у меня в помутненной голове."
– Нет-нет, не бойтесь. Я не собираюсь никому ничего рассказывать. Мне просто интересно, вы ребята у "Шамана" что ли служите?
– Мы не понимаем, о чем вы говорите.
– вежливо ответил Четыреста шестой, - Тильжес, идем.
– Да бросьте вы, ребята. Генерал Шаманов, Урус-Мартан, Грозный. Я же только оттуда.
– Откуда знаешь про Грозный?
– процедил лысый.
"Попались!"
– Две недели назад.
– медленно сказал я, - Я в отпуске в это время.
– Мы тоже в отпуске.
– тихо ответил лысый, - В этом времени.
– Тильжес, все.
– прервал его Четыреста шестой, - Уходим.
– А ведь ты силикат, приятель.
– я решил "бить" наверняка.
– Не понимаю вас...
– запнулся тот.
– Спиртное не пьешь; чрезмерная, нечеловеческая вежливость. У тебя халтурная программка Четыреста шестой. Смотри, покиллят тебя. На запчасти разберут.