Тени и пыль
Шрифт:
Она крепко зажмурилась и вызвала в памяти лицо Дэйла. Веселый бурундучок стоял на ветке штабного дерева и с опаской глядел вниз.
— А-а-а… Ты уверена, крылья выдержат? — спросил он смущенно. Фокси невинно улыбнулась.
— Если не выдержат, здесь есть девушка, которая тебя поймает, — шепнула весело. Дэйл глубоко вздохнул.
— Тогда… Вперед! — он смело шагнул в пропасть. Фокси нырнула следом, страхуя друга.
— Па-па-па-падаю! — завопил бурундук. Но дельтаплан уже наполнился воздухом и, с небольшой
— Летаю! — у него вырвался ликующий вопль. Фокси парила рядом, счастливо улыбаясь.
— Нравится?
— Еще как! Чипа бы сюда! Летунья покачала головой.
— Дэ-э-эйл, я же говорила — дельтаплан не выдержит двух пассажиров.
— А, ну да… — бурундучок тут же забыл о ее словах и заложил лихой вираж. — Получается!!! Получается, Фокси!!! Летучая мышка рассмеялась.
— А ты боялся!
— Когда ты рядом, уже не страшно, — тихо признался Дэйл, и Фокси чуть не задохнулась. Сердечко сжалось от радости и счастья…
…Открыв глаза, она улыбнулась. Напряжение понемногу отпускало, боль в груди почти совсем утихла. Если б только Дэйл знал, сколько раз он, сам не понимая, спасал жизнь одинокой летучей мышке. Если б он только знал…
— Прекрасная подготовка, — буркнул лежавший рядом красно-коричневый волк с длинной, как у колли, растрепанной шерстью. До Фокси не сразу дошло, что она понимает слова.
— Это ты сказал? — спросила недоверчиво. Волк грустно усмехнулся.
— Где уж мне.
— Ты говоришь!!! — Фокси широко раскрыла глаза и попятилась. Зверь устало опустил веки.
— Нет. Не говорю.
— С ума сойти… — летунья подобралась к волку поближе и осторожно коснулась его крылом. — Но откуда ты знаешь английский?!
— Я не говорю, — мрачно ответил зверь. — Я излучаю. Таких, как я, для этого вывели. Растерянная Фокси моргнула.
— Но у тебя же губы двигаются, и голос я слышу!
— Не слышишь. И губы у меня не двигаются. Просто твой мозг в это верит, — невесело отозвался волк. Летучая мышь запнулась. Помолчала, размышляя.
— Я хочу понять, — сказала она очень тихо. — Как это возможно? Волк тяжело вздохнул.
— Слова ничего не значат, — ответил глухо. — Слова лишь обрамление для мыслей. На каком бы языке ни думал разумный, при разговоре его мозг выполняет одну и ту же работу — формирует мысли, ищет в памяти подходящие слова и соотносит с ними готовые образы, чтобы затем тот, с кем он беседует, проделал в голове обратное. Таких, как я, вывели специально, чтобы перехватывать образы еще до того, как они станут словами. Фокси сглотнула.
— Значит, для тебя вообще нет разницы между языками?!
— Это моя главная функция, — грустно сказал волк. — Пока я рядом, все понимают всех. Универсальный транслятор. Незаменимый помощник в путешествиях. Спешите, тираж ограничен. Элегантная ретро-внешность,
— Ты синтет! Да?! Зверь усмехнулся.
— Догадливая. Фокси лихорадочно огляделась.
— Здесь много синтетов?
— Порядочно, — отозвался красный волк. — В основном, устаревшие модели вроде меня.
— Устаревшие? — негромко спросила летунья. Волк печально улыбнулся.
— Декоративные звери вышли из моды после восстания. Сегодня в почете жесткая экономия. Новые трансляторы не превышают тебя размером, а дальность их действия впятеро выше, чем у меня.
Фокси страшным усилием воли подавила волнение и на миг зажмурилась, восстанавливая дыхание. Зверь смерил ее уважительным взглядом.
— Не ожидал встретить здесь существо с подготовкой, — сказал он грустно. — Очевидно, у повстанцев совсем плохи дела, раз в утилизатор попадают такие специалисты. Летучая мышка вздрогнула.
— Как я здесь оказалась? Волк слабо вздохнул.
— Дважды в сутки кормление. Тогда же синдроиды проверяют сырье. Мертвых забирают, новых пойманных добавляют.
— Синдроиды? Кто они?
— Биороботы, — коротко ответил волк. — Примитивные и недорогие. Простейший набор функций: перерабатывать мертвых в корм для живых, раз в пять дней удалять отходы, фильтровать воздух. Утилизатор должен работать без сбоев. Расход сырья строго контролируется. У хозяев все автоматизировано до предела, они не любят… Пачкать лапы.
Фокси сглотнула, ярко представив нарисованную волком картину. Яростно мотнула головой, чтобы отвлечься от страшных мыслей.
— У тебя есть имя? — спросила тихо.
— Мне нравится звать себя Лингом.
— А я Фокси. Я прилетела из будущего. Линг слабо фыркнул.
— У нас нет будущего, Фокси. Мы пища. Каким-то чудом летунья заставила себя не вскрикнуть.
— Я ничего не знаю о вашем мире, — сказала она после долгого молчания. — Пожалуйста, расскажи. Где мы? Кто заключил всех в этой камере? Ты упомянул восстание? Какое? Умоляю, расскажи! Изможденный волк с трудом приоткрыл глаза и посмотрел на Фокси.
— Новомыслящая… Залетела в садовую зону, оказалась под наблюдением стратосферной станции и попалась синдроидам, — заключил он невесело. — Я мог бы догадаться. Существам с такой подготовкой, повстанцы нашли бы более полезное применение.
— О чем ты? — Фокси подалась вперед. — Что за подготовка? Линг вздохнул.
— Ты свободна от ненависти, — ответил тихо. — Я давно такого не видел. Для них ты несъедобна. Это огромная редкость, особенно у новомыслящих. После должной тренировки, ты будешь способна противостоять любому менталлу. Фокси начала понимать, и у нее непроизвольно дернулся хвостик.