Тени исчезают в прошлом
Шрифт:
— Максим Викторович, — наконец заговорила трубка. Однако на этот раз в голосе зазвенели ледяные, как мартовская капель, нотки. Слова, как холодные и прозрачные, закапали прямо в ухо. — Я ни в коем случае не хотела вас обидеть. Если бы у меня был какой-нибудь другой выход, то я ни в коем случае не побеспокоила бы вас. Я все понимаю, но мне на самом деле нужна помощь, или хотя бы совет. А в отделении полиции нас даже слушать не будут.
— Что вы предлагаете? — все еще раздраженно спросил он.
— Мы можем с вами встретиться? Я подъеду, когда скажете, и куда скажете. В любое время. В конце концов, это мне надо, а не вам. Поверьте, я не взбалмошная идиотка, которая
Королев смутился. Его собеседница прямо и четко формулировала свои мысли. Никакого надрыва, никакой истерики. На дуру не похоже. И чего это он так завелся?
— Я постараюсь освободиться часов в восемь, но это, конечно, если ничего непредвиденного не произойдет, — помимо своей воли проговорил он.
— Я понимаю. Вы знаете кафе «Респект»? Это недалеко от вашей работы, в центре. Там можно выпить кофе и сравнительно недорого поужинать. Как вам мое предложение?
— Идет. Давайте без пятнадцати девять. Если у меня не получится подъехать, я с вами свяжусь. Вы звоните со своего телефона?
— Да.
— Значит, ваш номер у меня теперь есть.
— Хорошо. Тогда я закажу столик на свое имя. Спасибо вам, Максим Викторович.
— Пока не за что, — Макс поспешно нажал красную клавишу и зажмурился так, что под веками немилосердно защипало.
Ну и на фига он ввязался в эту историю?! Идиот! Ему что, заняться нечем? Как раз сегодня он планировал спокойный вечер дома. В холодильнике со вчерашнего вечера дожидались несколько бутылок наивкуснейшего темного чешского пива, а перед телевизором вот уже месяц пылились новые нераспечатанные фильмы, которые Инка и Лешка подарили ему на 23 февраля. А теперь, благодаря его несусветной глупости, все это пойдет прахом. Придется ехать в какую-то забегаловку и выслушивать историю истеричной избалованной дамочки. Или не избалованной и не истеричной, но какое это имеет значение?! Ладно, хрен с ним. В конце концов, он еще ничего ей не обещал. В случае чего — пошлет, куда подальше вместе с ее проблемами, друзьями и подругами, да и дело с концом.
V
— Эй, Полина! К тебе пришли! — громко провозгласила Валентина Игоревна, заглядывая в приоткрытую дверь процедурной.
— Кто? — спросила Полина, переставляя пробирки.
— Кавалер в пальто! Выйди — узнаешь. Он тебя на проходной ждет. Я сейчас внизу у бабы Симы была, так мы с ней просто обалдели, как твоего жениха повстречали. Ой, Колобова! Букет у него — просто сказка какая-то! Я такой только по телевизору видала. Его как-то раз на концерте то ли Киркорову, то ли Баскову подарили. А может, Пугачевой? — как бы сама у себя спросила Проскурина.
— Валентина Игоревна, мне сейчас не до шуток. Сами знаете, надо капельницу Мише поменять, а потом — физиотерапия.
— Ладно уж, иди, я сама все сделаю, — сказала начальница, мячиком вкатываясь в кабинет и отталкивая Полину от стола.
— Я ничего не понимаю. Это не шутка? Какой такой кавалер? — в полном замешательстве глупо переспросила Полина.
— У тебя их что, целый батальон? — удивленно воскликнула Валентина Игоревна, поправляя съезжающие с носа старые очки в роговой оправе. — Иди уже, а то и этого профукаешь!
Полина нерешительно вышла и направилась к лифту.
— Колобова! — высунувшись из двери, окликнула ее Проскурина.
— А?
— Ты это, Поля, — строго проговорила Валентина Игоревна, — Я, конечно, все понимаю, любовь-морковь и все такое, но ты все-таки имей в виду, что график я уже составила. Кроме нас с тобой на амбразуру
Полина улыбнулась:
— Не переживайте, я все помню. Можете на меня рассчитывать.
Проскурина улыбнулась и помахала ей пухлой рукой:
— Ну, беги, беги, Полюшка! Удачи тебе.
Стоя возле лифта, Полина пыталась собраться с мыслями. И кто это может быть? Денис? Это даже смешно. Единственный раз он приносил ей цветы на первое свидание. И тот простенький букетик никак не мог претендовать на «букет Киркорова», как образно выразилась Валентина Игоревна. Потом он, видимо, решил, что Полина и без цветов ему рада, так что зачем зря тратиться. Тогда кто? Почему-то пришла в голову нелепая мысль о том, что это приехал Митька Воронцов. Потому что вдруг сильно соскучился, так же, как и она. Привез свои шоколадные пряники, чтобы поднять ей настроение. А может, он каким-то невероятным образом почувствовал, что ей сейчас очень плохо и страшно? Как было бы здорово! Полина сняла шапочку, сунула ее в карман, одернула халатик и притопнула простенькими тряпичными туфельками без каблуков. На первом этаже, как всегда во второй половине дня, было множество посетителей. Полина направилась к справочному окошку, в котором уже маячило любопытное румяное лицо дежурной бабы Симы. «Ну, понесет сегодня сорока на хвосте новую сплетню», — подумалось Полине.
— Поля! — вдруг услышала она за спиной знакомый, низкий голос. Она обернулась и замерла: перед ней стоял Денис Кравцов. В руках он держал охапку великолепных белоснежных лилий. [5] Аромат был настолько силен, что даже баба Сима, высунув нос из окошка, с наслаждением потягивала им.
— Ты? — как бы все еще не веря своим глазам, спросила она.
— Я. Здравствуй! — сказал он, подходя к ней и протягивая букет.
— Это мне?! — растерянно спросила она.
5
Чудная белая лилия — олицетворение невинности и чистоты. Ей приписывали божественное происхождение древние греки — по их словам, она выросла из молока матери богов Геры. Но гораздо ранее греков лилия была известна древним персам, столица которых называлась Суза, то есть «Город лилий». В его гербе, как символ непорочной чистоты, красовались несколько лилий. Славой непорочности этот цветок пользовался и у древних иудеев. По их преданиям, лилия росла в райском саду во время искушения Евы дьяволом, но среди искушения прекрасный цветок остался таким же чистым, как и был, и никакое зло не осмелилось коснуться его.
А поскольку Денис означенными качествами не страдал, а перед Полиной ему впору на колени вставать (а еще лучше сквозь землю провалиться), то в соответствии с языком цветов дарить он должен был букет красных роз с белыми тюльпанами, как классический вариант лаконичности и сильный аргумент в защиту искренности.
Он кивнул. Полина взяла букет.
— Что-то случилось? — встревоженно спросила она.
— Случилось, — широко улыбнулся Денис. — Мне необходимо поговорить с тобой. Когда ты сегодня заканчиваешь?
— Я два дня подряд дежурю, — покачав головой, сказала она.
Денис досадливо крякнул.
— Ну, разве можно так много работать? Ты себя совсем не бережешь! — сказал он, нежно проведя пальцем по ее пылающей щеке.
Полина почувствовала, что в горле внезапно пересохло и закашлялась сухим коротким кашлем. Денис легонько похлопал ее по спине и привлек к себе.