Тени исчезают в прошлом
Шрифт:
Она затушила сигарету и закрыла форточку. Руки уже не дрожали, сердце билось спокойно и ровно. Она все сделала правильно. Остался последний шаг.
X
Макс стоял на улице и смотрел вслед удаляющейся «Скорой». Хорошо, что время уже позднее, пробок на дорогах будет меньше. Сейчас дорога каждая минута.
Пожилой врач на вопросы отвечал сухо и неохотно: «Ранение навылет, но шансы невелики. Большая кровопотеря. Не знаю, довезем ли…» Вот, пожалуй, и все.
Вот тебе и экзальтированная дамочка с пустяковыми проблемами! Макс закурил,
— Эй, Королев! Ты чего здесь застыл? — услышал он голос Вовки Емельяненко, своего друга и коллеги. — Сам нас вызвал и смылся! Имей совесть, там Погодин уже почти закончил, а ты все прохлаждаешься.
Погодин Лев Валентинович был экспертом, с которым Максим любил работать больше всего. Неторопливый, но очень дотошный сухопарый старичок с острой бородкой клинышком и неизменным чемоданчиком в руках. Он всегда понимал оперативников и частенько выручал их, выезжая на работу в свои законные выходные. Вот и сегодня Королев попросил его подъехать лично, и Погодин, поворчав положенные пять минут, прибыл вместе с остальными. Но как бы в равновесие с Погодиным, следователем по делу был назначен нелюбимый Королевым Игорь Арсеньевич Машков — нудный крючкотвор, которому важнее всего был не результат, а правильно и вовремя отписанные бумажки.
— Сейчас иду, — отозвался Макс, щелчком отбросив недокуренную сигарету в урну. Он резко развернулся и зашагал к подъезду, под козырьком которого жался от холода раздетый Вовка.
— Ты-то как в эту историю угодил? — спросил Емельяненко, войдя в допотопный лифт, который затрясся всем своим усталым телом, натужно загудел и медленно поволок их на седьмой этаж. — Ты же мне все уши прожужжал сегодня о том, что вечером будешь попивать пивко и пялиться в телек.
— Так и хотел, но, как видишь, не получилось, — неохотно отозвался Макс.
Ему было неприятно, что Вовка такой бодрый, если не сказать веселый, и ему в сущности, все равно — спасут Елену или нет. Это и понятно. На их поганой работе иначе нельзя. Если каждый случай будешь принимать близко к сердцу, то можно просто свихнуться. Он и сам уже давно привык к подобного рода происшествиям: обычное дело, рутина, повседневность, не более того. Но сейчас Королев даже самому себе не мог объяснить, почему ему так важно было, чтобы эта девушка с рыжими кудрявыми волосами, синей жилкой на тонкой шее и мягким голосом
— И все-таки, как получилось, что ты здесь оказался? — повторил свой вопрос Емельяненко, когда двери лифта нехотя, с металлическим скрипом разъехались в стороны. Они поднялись пролетом выше и встали возле приоткрытого окна.
— Короче, так. Мне сегодня позвонила некая Куприянова Елена Сергеевна и попросила о встрече. Номер мой ей дала моя матушка, которая в свою очередь в незапамятные времена училась с матерью этой самой Елены.
— Ого, как все запущено! — протянул Вовка, но встретив холодный взгляд Макса, тут же осекся. — А дальше?
— А дальше все, как в бульварном романе. Я приехал в кафе, где прождал ее полтора часа, а потом приехал сюда. Дальше ты знаешь.
— Погоди, насколько я понял, барышня, которую подстрелили, и есть Куприянова Елена Сергеевна, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения — у нее в сумке были права и паспорт. Но квартира эта зарегистрирована на некую Колобову Полину Тимофеевну. Это как?
— А так. Куприянова по телефону успела мне сказать, что проблемы на самом деле не у нее, а у ее подруги. Потом я узнал, что и проживают они сейчас обе здесь. Мать Куприяновой уверена, что это оттого, что Елене удобнее и ближе отсюда добираться на работу. Но мне почему-то кажется, что дело не в этом…
— А в том, что на ее подружку наехали, — закончил Вовка. — Но тогда непонятно, почему подстрелили Куприянову, а не Полину Тимофеевну.
Макс неопределенно пожал плечами.
— Надо бы с этой самой Колобовой пообщаться. Судя по мобильному телефону пострадавшей, — Макс невольно поморщился от казенности произнесенной Вовкой фразы, — эта Полина звонила ей раз пятнадцать за сегодняшний вечер. Кстати, ей уже сообщили. Она едет сюда, скоро будет.
— Одна?!
— А что, мне самому надо было за ней отправляться? — возмутился Вовка, — Я ж ничего не знал!
Макс раздраженно махнул рукой:
— Ладно, пойдем в квартиру, послушаем Валентиныча.
Они спустились вниз и вошли в квартиру, где уже заканчивали работу их коллеги.
— Ну, что я тебе могу сказать, голубь мой, — начал Погодин своим скрипучим голосом, сидя на коленях и собирая свой чемоданчик, — Стреляли из «Макарова» с глушаком, калибр девять миллиметров. Короче — классика! Пуля застряла в стене, я ее достал, но сам понимаешь, ствол наверняка левый и уже валяется где-нибудь в мусорном бачке на просторах нашей необъятной столицы, а может и еще где подальше. Шансы отследить владельца минимальные. Выстрел был сделан от входа. Могу предположить, что Елена Сергеевна сама облегчила ему задачу, потому что не заперла дверь. Видимо, очень куда-то торопилась. Убийца тихо вошел, всадил ей пулю в спину и также тихо вышел.
«Я даже знаю, куда она так спешила. Пока я наслаждался бифштексом, жалел себя любимого и проклинал ее и вместе с ней заодно всех баб скопом, она лежала здесь, в этом пятиметровом коридоре в луже крови. И ей наверняка было очень больно и страшно», — мрачно подумал Макс и стиснул зубы так, что они заскрипели.
— Может еще что-нибудь? — спросил Емельяненко.
— Думаю, нет, я даже уверен, что работал не профессионал. Те обычно стреляют в голову и осечек, как в нашем случае, не допускают. Словом, доводят начатое до логичного, то бишь, до фатального финала.