Тени исчезают в прошлом
Шрифт:
Только в тихий час Полина забежала выпить чаю. Мимоходом взглянув на дисплей мобильного, она с удивлением обнаружила несколько пропущенных вызовов. Звонил Денис. А ведь она совсем забыла и о нем и об их странном разговоре. Да неужели все это было только вчера? Казалось, целая жизнь прошла с момента их последней встречи. Перезванивать не хотелось. Она нерешительно повертела телефон в руках и вдруг он ожил. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Полина нажала зеленую клавишу.
— Привет, милая!
— Здравствуй, Денис! — с досадой на себя ответила она.
— Я соскучился. Ты обещала позвонить, но
— Прости, как-то из головы вылетело. Столько всего произошло…
— Что-то случилось? — встревожился он.
Полина помедлила с ответом. А может все-таки рассказать ему обо всем? Ведь ей больше совсем не к кому обратиться, не с кем посоветоваться. И в конце концов, именно с ним до недавнего времени она хотела связать свою жизнь. Просто вчера из-за утреннего звонка она была не в себе, вот ей и почудилось Бог знает что.
— Случилось, Денис, Лена в больнице.
— Ну, слава Богу, я испугался за тебя! А что с ней? Заболела? — равнодушно спросил он.
— Можно и так сказать, — неопределенно ответила она.
— Полюшка, — начал он проникновенно, но ей показалось, что в его тоне проскальзывают нотки раздражения. Так терпеливые педагоги разговаривают с нерадивыми учениками: мол, сколько раз можно повторять, что дважды два — четыре, а не пять и даже не три!
— Ты слишком много думаешь о других и совершенно забываешь о себе. Я понимаю, Елена — твоя подруга, но ведь это не повод так расстраиваться! Ты сутками горишь на работе, совершенно не отдыхаешь, и к тому же так переживаешь из-за каких-то пустяков.
«Хорошенькие пустяки!» — усмехнулась Полина про себя.
Но она тоже хороша! Надо было предвидеть, что Денису все равно, что происходит с Куприяновой. Он всегда считал, что Ленка настраивает Полину против него, и по большому счету был прав. Она не уставала твердить, что Кравцов самый настоящий эгоист и не любит никого, кроме себя. Полине все время приходилось метаться между ним и подругой. Хотелось побыстрее свернуть этот неприятный разговор, но Денис продолжал:
— Милая, разве то, о чем я тебе говорил, не важно? Мы должны быть вместе, и тогда тебе будет намного легче. Невозможно все всегда делать в одиночку. Хоть в этом ты со мной согласна?
— Согласна, Денис, — устало проговорила она, — Но пока я не готова ответить тебе.
Он вздохнул.
— Когда мы сможем увидеться?
— Может быть, завтра. Я тебе позвоню.
— Только обязательно! Я буду очень ждать. И помни — я очень, повторяю — очень! — люблю тебя.
Так вот что кажется странным и нелепым! Денис все делает «очень» и «чересчур»: слишком волнуется, слишком возмущается, чересчур переживает за нее, слишком любит… Ладно, разберемся, решила Полина, сунула телефон в сумку и, забыв про чай, вышла из сестринской.
II
— Ну и что у вас? Есть какие-нибудь подвижки?
Королев и Емельяненко переглянулись, а потом оба посмотрели на Ромку Егорова.
— Вы мне тут в гляделки не играйте! — повысил голос Горелин. — Я жду от вас оперативный план действий, а не перемигиваний, как в первом классе! Что уже сделано? Какие версии?
Макс с силой потер красные усталые глаза — поспать сегодня удалось всего два часа.
Полковник Горелин Константин Павлович, в просторечии просто Палыч, сидел во главе
— Вчера вечером, предположительно около девятнадцати часов было совершено покушение на Куприянову Елену Сергеевну, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, владелицу клиники «Медикам».
— Королев, давай по сути, эти нюансы — адреса, годы рождения, должности — я могу и сам прочитать, слава Богу, грамоте обучен, — раздраженно перебил его Горелин. — Как думаешь, ее хотели убить как владелицу клиники? Или может быть, имеются личные мотивы?
— В том-то и дело, что убить хотели не ее.
Густые лохматые брови Горелина взлетели вверх:
— Как — не ее?
— Константин Павлович, Куприянова последние несколько дней проживала у своей подруги, Колобовой Полины Тимофеевны, в квартире которой и произошло покушение. Этой самой Колобовой с недавних пор стали приходить странные письма, в которых некто угрожал ей расправой. Полина испугалась и попросила Куприянову пожить некоторое время вместе с ней. Но об этом, по словам Колобовой, никто не знал.
— Тоже мне, защитницу нашла! — пробормотал в усы Горелин. — Почему в полицию не обратились?
Макс глубоко вздохнул, но тут вылез Егоров:
— На каком основании, товарищ полковник? Вы же сами знаете, что в районном отделении их никто бы и слушать не стал! Мало ли, кому какие письма приходят! Дураков-то полно!
— А ты, Егоров, помолчи, пока тебя не спрашивают! — загремел Горелин.
Максу было очевидно — полковник понимает, что Егоров на сто процентов прав, поэтому-то и вышел из себя. Королев едва заметно кивнул Ромке — мол, не тушуйся, все нормально, и продолжал:
— Эта самая Куприянова обратилась ко мне. Как она меня нашла, я вам позже объясню. Мы вчера вечером должны были увидеться, но на встречу она не приехала. Я думаю, что убийца принял ее за Колобову, так как стрелял в спину и, соответственно, лица жертвы видеть не мог.
— Так я и знал, что это именно ты, Королев, мать твою, это дело нам приволок! — заорал Горелин в полный голос и тут же закашлялся.
Емельяненко тихонько прыснул в кулак и сделал Максу большие страшные глаза.
— Нам своих «висяков», что ли, не хватает?! Ладно, хрен с тобой, горбатого могила исправит! — он немного помолчал, шумно сопя своим большим сизым носом-картошкой, а потом продолжал, — Так, если я тебя правильно понял, ты думаешь, что покушались на Колобову, а по ошибке подстрелили эту самую бизнесвумен?