Тени исчезают в прошлом
Шрифт:
…Прошло уже три года с тех пор, как Денис Кравцов, подобно миллионам таких же, как и он, молодых самоуверенных людей, приехал из Саратова покорять Москву. Его отец созвонился с одним своим старым приятелем, который занимал не последнюю должность в одном из министерств и просил поспособствовать трудоустройству сына. Приятель оказался мужиком неплохим, и выполнил просьбу армейского друга — устроил начинающего юриста Дениса Кравцова в солидную крупную адвокатскую контору. На этом помощь всесильного покровителя закончилась, но у Дениса имелось и еще одно преимущество: бешеная работоспособность и желание во что бы то ни стало сделать карьеру. Начальство в лице Марка Александровича заметило перспективного молодого сотрудника. Постепенно Денис обзавелся полезными знакомствами и уже совсем скоро стал ощущать себя настоящим москвичом. Высокий, темноволосый, широкоплечий, он пользовался неизменным успехом у противоположного пола. Однако Полина была совершенно не похожа та тех женщин которые окружали его до сих пор: некапризная, скромная, правильная. Была в ней какая-то свежесть и неиспорченность. Ее наивные серые глаза смотрели на мир с восторженностью пятилетнего ребенка. Она вполне могла прийти
Первое время ему было уютно и спокойно рядом с ней. Они бродили по облетевшим аллеям парка, пили кофе в старом московском кафе на Арбате, сидели на скамейке, глядя на темную холодную воду Чистых прудов, куда ошалевший от безнаказанности октябрьский ветер швырял охапки сухих листьев. Денис чувствовал, что эта наивная девочка Полина без памяти влюбилась в него, и это доставляло ему ни с чем не сравнимое наслаждение. Неведомое доселе чувство безграничной власти над ней возбуждало и пьянило его, как бокал крепкого вина, выпитого натощак. Разгорелся бурный роман. Через полгода Денис переселился к ней, в ее маленькую двухкомнатную квартиру в Ясенево. Некоторое время он всерьез задумывался над тем, а не жениться ли ему на Полине. Но уже совсем скоро понял, что ему становится безумно скучно… Она была предсказуема, как снег в январе. Наступило муторное похмелье от того самого выпитого на голодный желудок вина. Ее наивные разговоры о верности, преданности, любви, о долге и чести все чаще стали вызывать в нем приступы недовольства и раздражения. Он словно вынырнул из глубины какого-то заколдованного омута, куда его затянула эта женщина. И оказалось, что на поверхности есть другая жизнь, где можно дышать свежим чистым воздухом. И жизнь эта проходит мимо. Придумав какой-то повод для ссоры (он даже не запомнил какой), Денис не стал выслушивать Полинины оправдания, а просто хлопнул дверью и уехал от нее. Сняв квартиру, он целый месяц жадно пил эту свободную жизнь, словно верблюд, только что пересекший пустыню Гоби: заводил мимолетные романы, проводил выходные в клубах и на вечеринках, пил джин и кальвадос, и совсем не вспоминал о Полине, а ее звонки попросту сбрасывал. Впрочем, справедливости ради надо заметить, что Полина оказалась девушкой ненавязчивой, за что Денис ей был искренне благодарен. Но однажды утром, после очередной веселой гулянки, он вдруг заметил, что плетеная корзина в ванной топорщится от обилия грязных носков и футболок, в холодильнике, кроме сморщенных от старости сосисок и двух бутылок пива ничего нет, а раковина полна грязной посуды. Кроме того в карманах гулял сквозняк. Внезапно Дениска затосковал по уютной, доброй и милой Поленьке. За прошедшие полгода он привык к тому, что его рубашки всегда постираны и выглажены, а на кухне вечером ждет вкусный горячий ужин. Он не давал себе труда задуматься, как, на какие деньги и когда она все это успевает, так как сам он денег на хозяйство не давал, а она не просила. Ему был не интересен процесс, был важен лишь результат. В тот же вечер он позвонил в знакомую дверь на окраине Москвы.
— А я знала, что ты придешь. Я тебя ждала, — просто сказала она и улыбнулась.
Жизнь Дениса Кравцова превратилась в бесконечную череду приходов и уходов. Полина была удобна, как бывает удобна старая байковая пижама: вроде и старая, и рваная, и на людях надевать стыдно, но выбросить жалко. Он, кажется, даже как-то сделал ей предложение. Поленька доверяла ему безоговорочно, а если и ревновала, то никогда не говорила ему об этом. В конце концов, думал он, в этом всем есть свои плюсы. Кто знает, может быть он в конце концов и женился бы на ней. Но внезапно все изменилось.
ОНА, легкая и грациозная, ворвалась в его жизнь, перечеркивая и сметая на своем пути все, как ураган «Вильма». Недавно он случайно наткнулся в интернете на статью про эту самую «Вильму», со страшной разрушительной силой обрушившейся на Флориду в 2005 году. [4] Тогда он и не подозревал, что совсем скоро такой же ураган налетит на него. «Это все. Я пропал», — с пугающей отчетливостью понял он в тот же вечер, сидя на кухне. В окно барабанил унылый сентябрьский дождь, и в тишине двора отчетливо слышались шаги запоздалого прохожего. Полина уже ушла спать, а он все сидел и потягивал ярко-рубиновый вишневый ликер из ЕЕ рюмки. Ему казалось, что он все еще чувствует ЕЕ запах, а ее губы должно быть такие же на вкус — тягучие, сладкие и терпкие. Закрывая глаза, он вновь и вновь слышал серебристый смех, видел желтые кошачьи глаза, в глубине которых плясали маленькие чертята. Он знал, он чувствовал, что ночь с ней будет такой же сумасшедшей, как тот самый ураган «Вильма», но под оползнями и ливнями на этот раз окажется не какая-то далекая и неинтересная никому Флорида, а он, Денис Кравцов. Она опустошит, уничтожит его «я». Он больше никогда не сможет принадлежать себе. Теперь не он владеет, а им владеют. ОНА захватила его в рабство и этот плен настолько сладок, что нет желания вырываться и сопротивляться. В самом деле, возможно ли сопротивляться урагану, несущемуся со скоростью триста километров в час?! А еще он точно знал, что эта их встреча не последняя. Она обязательно найдет его. Сама. Напрасно внутренний голос разума, еще теплившийся где-то в глубине сознания шептал о том, что нужно бежать, спасаться, пока многометровая
4
Ураган «Вильма» — самый интенсивный тропический циклон из всех, когда-либо зарегистрированных в Атлантическом океане. «Вильма» выходил на сушу несколько раз, вызвав наибольшие разрушения на полуострове Юкатан, на Кубе и в штате Флорида. От урагана погибли минимум 62 человека, а убытки составили более 29,1 млрд долларов США (из них 20,6 млрд в самих США, по ценам 2005 года), что делает этот ураган одним из 5 самых «убыточных» ураганов Атлантического океана и четвертым в истории США.
Больше он никогда не вернется к Полине. Разве может эта простушка сравниться с его звездой, с его богиней, с его Вильмой?! Уже сегодня он вновь увидит ЕЕ и от этой мысли приятная дрожь пробежала по всему телу, замерев где-то на кончиках пальцев.
…— Эй! Кравцов! Ты уснул что ли?
Он помотал тяжелой головой и с трудом перевел взгляд на Анечку.
— Денис, ты помнишь, что Марк Александрович просил тебе зайти к нему? — с неподдельным беспокойством она вгляделась в его лицо. — Ты не заболел, часом? Что-то неважно выглядишь. Бледный какой-то…
— Нет, Ань, все в порядке. Просто не выспался. Иду.
Он собрал разбросанные по столу папки и отправился с докладом к шефу. Он еще не знал, что предстоящий разговор в очередной раз перевернет его жизнь.
IV
— Ленка! Вставай! Будильник уже три раза звонил, — Полина потрясла подругу за плечо.
— Колобова, отстань, — пробормотала Куприянова, зарываясь в подушку и натягивая на голову одеяло.
— Завтрак на столе! — крикнула Полина уже из ванной. Непослушные волосы то и дело пытались выскочить из горячих щипцов. Она уже минут пятнадцать пыхтела перед зеркалом, безуспешно пытаясь уложить их в прическу.
— Ты здесь надолго? — на пороге возникла Ленка, замотанная в клетчатый плед, волочащийся за ней словно королевская мантия.
— Уже ухожу. Умывайся, — Полина поспешно выдернула шнур из розетки и схватила расческу. — А что злая-то такая? Не выспалась?
— Выспишься с вами, — недовольно пробурчала та. — Вчера до двух ночи просидели, а мне, между прочим, сегодня в министерство ехать. Все-таки у твоей Сабуровой ни стыда ни совести. Она-то, поди, сегодня до обеда дрыхнуть будет, а нам, грешным, на заработки надо.
— Лен, ну ты же понимаешь, мы так давно не виделись, соскучились…
— Ой, мама дорогая! Ты давай за себя говори. Что-то я не заметила, что наша дорогая Оленька сильно по нам тосковала. Ну, все, давай уже, чеши отсюда. Мне тоже себя надо в порядок привести, — и Куприянова легонько подтолкнула Полину к выходу. — Кстати, я тебя сегодня подвезу, мне по пути.
Полина прошла на кухню. Пузатый желтый чайник уже закипел и холодные окна стали матовыми. Она сунула в большую красную чашку чайный пакетик и толстый сочный ломтик лимона. Это была любимая чашка Дениса. Вот уже неделя, как он опять исчез. За прошедший год Полина уже привыкла к его уходам, но всегда было больно. Каждый раз Денис придумывал какие-то нелепые причины, чтобы в очередной раз жестоко оскорбиться и хлопнуть дверью. И всегда она была в чем-то виновата. Причем возвращаясь, он даже порой не помнил, по какому поводу в прошлый раз обижался на нее. Она знала, что какой-то из этих разов должен стать последним. А в последнее время стало все труднее и труднее убеждать себя в том, что она любит его. Все труднее было оправдывать его поведение вспыльчивым и ранимым характером. Тем более, что Ленка никогда не верила Денису и постоянно говорила ей о том, что Кравцов моральный урод, который просто использует ее, Полину, в своих интересах. Где-то в глубине души она понимала, что Ленка права, но какое-то непонятное, необъяснимое упрямство мешало ей открыто признать этот факт. Да и не время сейчас думать об этом.
Кто может ей угрожать? За всю свою жизнь Полина Колобова никому никогда не то, чтобы не навредила, но даже ни разу не нахамила. Тогда кто же может ее ненавидеть до такой степени, что в открытую грозится убить?
Грязная, вонючая сука! Ты еще пожалеешь, что родилась на свет!
Получив это первое письмо, запечатанное в обычный белый конверт, Полина была убеждена, что это чья-то глупая шутка или ошибка. Но не прошло и недели, как история повторилась. Такой же плотный конверт, подложенный в почтовый ящик.
Бойся! Очень скоро твои кишки будут гнить на помойке.
Прочитав второе послание, Полина не задумываясь позвонила Куприяновой. Ленка примчалась в тот же вечер.
— Ну ни фига себе, Колобок! — протянула та, брезгливо разглядывая листок с напечатанным текстом. — Ты говоришь, что это уже второе письмо, а где первое?
— Выбросила, — пожала плечами Полина. — Я подумала, что кто-то ошибся и положил его не в тот ящик.
— И что там было написано?
— Какая-то гадость, вроде той, что ты сейчас держишь перед носом. Я не запоминала, — соврала Полина. На самом деле она могла дословно процитировать текст первой записки.