Тени ледяной пустоши
Шрифт:
– Потерпи еще немного, хорошо?
– Негромко сказал Эилиан, осторожно обнимая выглядящего просто смертельно уставшим старшего брата.
– Скоро запасы сил у иномирца иссякнут, и тогда память просто вынуждена будет к нему вернуться, если он не хочет заново отправиться на возрождение. Еще лет десять, вряд ли больше. А там и Каирри удастся разум вернуть...
– Угу...
– Устало выдохнул Харрэс и, прикрыв глаза, прислонился к постаменту. Эилиан, поддернув полы своей золотистой шубы, уселся рядом.
Брату нужен отдых от мира и его проблем, хоть
И ему остается только благодарить мироздание за то, что Харрэс не спросил: как же так вышло, что абсолютно здоровый парень внезапно умер, чтобы следом быть протащенным через Несбывшееся и выброшенным в чужом мире. Не хотелось бы признаваться в своих грехах. По крайней мере, не в таких, не здесь, не сейчас и, тем более, не своему брату.
В конце концов, небо может признать свою вину перед муравьем и выплатить долг - весь, до последней монетки. Но для этого муравей должен осознать свою сущность, поднять голову и задать небу единственно верный вопрос.
Часть первая.
Нет права на дорогу.
Глава 1.
Истинно свободен лишь тот, кто ни на что не надеется и ничего не боится.
Рихх поднял лобастую, украшенную массивными, круто загнутыми назад рогами голову и прислушался. Да, он не ошибся - снега пели. Чисто и пронзительно.
Вожак прислушался - и радостно ощерился, вздыбив шерсть на загривке. Нарушители. Соседняя стая осмелилась пересечь границы? Тогда они на собственных шкурах узнают, что Рихх еще достаточно силен, чтобы вести стаю и не быть съеденным своими детьми!
– Р-ро, - негромкий рык заставил спящих рхаршей-охотников вздрогнуть и очнуться. Всех, кроме...
Рихх недовольно фыркнул и, поднявшись на лапы, подошел к закутавшемуся в шкуры и безмятежно спящему в окружении поскуливающих щенков двуногому отцу. Громко клацнув зубами, вожак рыкнул:
– Шр-рар!!
Двуногий отец вздрогнул и распахнул невозможно яркие синие глаза. Недоуменно взглянул на вожака, а следом проворчал: "Что случилось?".
"Нарушители. Охота. Еда", - отрывисто пролаял в ответ вожак и спросил с затаенной надеждой: "Идешь?".
"Да", - коротко рыкнули в ответ, и Рихх, не сдержавшись, восторженно взвыл. Двуногий отец идет с ними на охоту! Он не остается хранить щенков и самок, как делал последние несколько охот - он жаждет крови! Р-р-ра-а-а!!!
Стая быстро собралась, и охотники внимательно уставились на своего вожака. Рихх прислушался к пению снегов, а потом пошел вперед, задавая направление.
Постепенно шаг перешел в стремительный бег, под лапами искрился пушистый снег, а небесные огни освещали дорогу. Быстрее-быстрее-быстрее! Вперед-вперед-вперед! Нарушители поплатятся кровью и плотью за то, что посмели явиться сюда.
Кровь-бой-еда...
Вперед, нас ждет кровавая охота!!!
– Р-р-ра-ао-о-оу-у-у!!!
– Разнесся над снегами торжествующий вой рхаршей. Не сдержавшись, двуногий отец завыл-запел вместе со всеми охотничью песню, на бегу распахивая крылья и взмывая во тьму небес. Стая поддержала летуна радостным ревом.
Сегодня будет с-с-славная охота...
***
Я довольно жмурился, облизывая окровавленные когти, которыми только что разделывал тушу. Рядом со мной увлеченно обгладывала кость юная самочка.
Сегодня нам удалось отбить от родителей и загнать пятерых щенков соседней стаи. Нежное мясо было поделено между всеми членами стаи поровну, а мне кроме еды достались еще и пушистые, все еще не приобретшие своей истинной жесткости шкуры. Самое время - те тряпки, которые сейчас прикрывают мое тело, совсем поизносились. Славная добыча...
"Вкусно", - проурчала маленькая Ррарха, облизывая перемазанную в крови мордочку.
"Согласен", - кивнул в ответ и, подхватив со снега ломоть все еще теплого кровоточащего мяса, вцепился в него клыками. Уррр... Вкусно...
Сколько я уже тут? Не знаю. Год, два, десять, сто... Я потерял счет времени уже очень, очень давно. В ледяных пустошах нет солнца, нет луны, нет смены времен года - только вечная зима и невозможно яркие звезды на бездонном черном небе.
Да и само понятие времени стало уже исчезать из моей памяти - как и многое, многое другое... Но ту пору, когда я только попал сюда, я помню с болезненной четкостью, словно ее выжгли в моих воспоминаниях.
***
Боль. Она стала первым, что я почувствовал, как только сознание ко мне вернулось. Тяжелая, давящая, словно могильная плита - и такая же холодная. Мертвая боль. Черная. Страшная.
Вторым я ощутил запах. Нестерпимый металлический запах крови, буквально сводящий с ума. Тягучий, соленый, вызывающий тошноту. Запах крови... и снега.
Снег? Откуда? Сейчас же осень... Осень? Не помню... Академия, сильфы... Сильфы? Море. Дайнэлан. Дед. Миледи. Линсахеете. Удар - и багровое зарево портала.
Где я?
Открыть глаза мне удалось не сразу - ресницы слиплись, и больше всего напоминал сам себе бедуина во время песчаной бури, который щурится так, что вместо глаз видны узенькие щелочки. Пришлось, тихо подвывая от резкой, пульсирующей боли во всем теле, поднимать руку и прочищать глаза.
Первым, что я после этого увидел, стало... небо. Черно-синее ночное небо с огромным количеством невероятно ярких, "лохматых" звезд. Однако... Это же сколько я провалялся, что вместо закатных облаков над моей головой сияют звезды? И почему меня не подобрали, а оставили валяться неизвестно где? Значит ли это...