Тени ледяной пустоши

Христова Александра

Забавно... Была девушка - красивая, яркая, умная. Ей восхищались, ей завидовали, ее любили. И вдруг ее не стало. А после не осталось практически ничего. Пепел и память. Раалэс как-то, в период особо жестокой хандры, вызванной внеочередными уроками патриарха Аторре, сказал ему: "Все мы пришли из земли - в землю и вернемся". Дайнэлан тогда только посмеялся над этой глупой фразой, а теперь смог убедиться в ее истинности. Нет, княжич и раньше был на огненном погребении умерших сородичей, но никогда ему еще не приходилось хоронить знакомого ему человека. Более того - друга и защитника. И когда от рыжеволосой смешливой девушки не осталось ничего, кроме пепла и памяти, молодой эльф со всей ужасающей ясностью понял смысл странного высказывания измененного.

В землю ушел огонь костра, пепел развеялся по ветру - и осталась лишь память - как о ее стремительной жизни, так и о том, как она оборвалась всего хаидэ назад.

Так мало... так много?

– Идем, - вывело Дайнэлана из этого странного подобия транса легчайшее прикосновение к плечу отца.
– Нам надо кое-что обсудить.

Бросив на пепелище последний взгляд, молодой эльф поспешил вслед за отцом, стремительно идущим в сторону дворца правителя Фенсы... бывшего правителя Фенсы.

Волна кровавого бунта, с немыслимой скоростью прокатившаяся по столице и выплеснувшаяся в народ, вызвала жестокий отклик со стороны эльфов: полностью закрытые границы и состояние на грани объявления войны радости еще никому не приносили - особенно правителю до этого очень близкого и во многом зависимого от эльфов государства. Ну, а тот факт, что была не только убита высокая леиши, но и началось тотальное уничтожение детей, самого святого, доверенного людям! Такого оскорбления эл'феа снести не смогли.

Король, неожиданно для всего обитаемого мира поддержавший фанатиков не только словом, но и делом - а ничем иным выделение части войск не для усмирения обезумевших людей, а для их поддержки и защиты от разъяренных потерей своих детей эльфов это быть не могло, - вылетел со своего трона, словно пробка из бутылки. Обозленные до предела эл'феа, не дожидаясь решения спешно собравшегося по такому серьезному поводу совета пока еще вменяемых правителей человеческих государств и наплевав на все условности, приличия и договоренности, буквально стерли с лица земли свихнувшихся созданий Каирри в столице Фенсы и ее окрестностях. Не щадили ни кого: ни стариков, ни детей... Каждый, кто поднимал оружие на сыновей и дочерей Харрэса, тут же становился их врагом. А эльфы мстить умели... Особенно, когда смели задевать самое для них святое - их детей.

За столетия мира и взаимных расшаркиваний люди забыли о том, что в прошлом одного упоминания долгоживущих детей Леса было достаточно, чтобы усмирить всех недовольных. Забыли о своем месте - месте короткоживущих, для которых нормально иметь в семье по десять-двенадцать детей и у которых смерть собственного чада не считается катастрофой и поводом для вендетты. Забыли о войнах, разворачивающихся из-за гораздо меньшего, нежели подобные погромы и убийства молодняка и полукровок. Сорок тысяч лет для людей - это очень, очень много... А вот для эл'феа это было всего несколько поколений назад. И разучиться не просто вести вялотекущую войну с крылатыми отпрысками ветров, но мстить жестоко и кроваво, они не успели. Все же, Харрэс не зря дал им клыки - совсем не зря.

Так что, не дожидаясь, пока правитель Фенсы наконец соблаговолит вспомнить о своем союзническом долге и остановит верховного жреца Каирри, поднявшего народ на кровавую бойню, князь, самолично прибыв в столицу людского королевства, призвал к себе несколько отрядов своих Стражей.

Люди забыли свое место. Долг разъяренных эл'феа - указать им на это!

Короля безумного государства убивать не стали. Зачем? Какой смысл в убийстве фанатика, сошедшего с ума и тихо пускающего слюни - а именно до такого дошел некогда благородный правитель? Так что бывший правитель сейчас под присмотром пары Стражей обитал в недрах своего дворца, ставшего опорным пунктом в неожиданно враждебном государстве и начальной точкой в наступающей войне. А что война будет, никто не сомневался - эльфы не простят смерти своего молодняка, люди не позволят "обнаглевшим длинноухим" безнаказанно захватывать столь большие территории. И

к тому же, не стоит забывать про фанатиков - убивших Гэреалину тварей, бывших некогда младшими жрецами в храме Каирри, подарили патриарху Аторре, но людское безумие распространялось, словно огонь: еще вчера адекватный и боящийся эльфов до дрожи в коленках человек сегодня мог взять в руки тесак и пойти убивать всех, у кого острота ушей превышала его собственную. Так что приходилось все время быть настороже: первый ход остался за эл'феа, бесспорно. Но что теперь предпримут люди?

...В бывшем рабочем кабинете короля Фенсы не поменялось ровным счетом ничего - даже тончайшая, практически незаметная не только для человеческого, но и для эльфийского глаза крошечная паутина все так же серебрилась в дальнем углу под потолком. Вот только хозяин у сего помещения, пусть и временный, был теперь совсем другой.

Князь Альвариэн, тихо насвистывая мотив очень популярной среди эльфийской молодежи неприличной песенки, задумчиво рассматривал потолок, откинувшись назад и опасно балансируя на двух ножках массивного стула. Дворец был полностью под контролем эльфов, так что обязательного присутствия рядом пары стражников при разговоре с сыном не требовалось. А потому - к демонам этикет! По крайней мере, сейчас. Кто знает, когда выдастся следующая возможность просто отдохнуть душой?

Княжич же, с удобством устроившись в том же кресле "для почетных гостей", где уже сидел не так давно, с любопытством прослеживал пальцем прихотливые узоры древесины на тяжелой резной столешнице. Ну надо же... Настоящее "золотое дерево", которое, как помнил Дайнэлан, было варварски вырублено на территории людей еще пару десятков столетий назад. Нет, у эл'феа такие деревья тоже росли, бесспорно. И даже в большом количестве - по крайней мере, на нужды детей Леса их хватало с лихвой. Вот только, насколько знал княжич, торговля "золотым деревом" была запрещена под страхом изгнания на очень приличный срок - до тысячелетия. Так что это: браконьерство? Или просто очень хорошо сохранившаяся старинная вещь? Интересно...

– Ну, и?
– Разорвал тишину низкий, непривычно тягучий голос старшего эльфа. Дайнэлан вскинул взгляд на отца - расслабленная поза, демонстративно поднятый к потолку взгляд, еле заметная холодная улыбка... "Я уже все решил, но перед принятием окончательного решения хочу выслушать и твое мнение".

– Что конкретно?
– Откинулся на спинку своего сиденья княжич. На миг переплетшиеся пальцы и снова расслабленно легшие на теплое дерево стола руки, чуть вздернутая бровь, задумчивый взгляд из-под полуопущенных век. "Как я могу о чем-то судить, когда мне не хватает фактов? Объяснись".

В эту игру можно играть и вдвоем, отец мой. Не ты ли когда-то учил меня ей? Решил проверить, как твой отпрыск усвоил все правила?

Что ж, поиграем. Ты прав, отец, сейчас самое время для этого.

– Что ты думаешь относительно будущего Фенсы? Каким ты его видишь?
– Сверкнувший в свете уходящего дня кончик левого клыка, показавшийся из-за чуть вздернутой губы, плавно переместившаяся со стола на подлокотник стула и нежно погладившая деревянный завиток правая рука, холодно сверкнувшие изумрудные глаза. "Ты - и не узнал все, что возможно, в сложившейся ситуации? Я разочарован, сын."

– Нам предстоит война на уничтожение, - после недолгой паузы отозвался княжич.
– Сопредельные государства так просто это не оставят. Особенно Эноли. У нас с ними и раньше хватало проблем, чтобы они так просто позволили "остроухим нелюдям" - с сарказмом протянул молодой эльф.
– Захватить целое государство. На мой взгляд, Фенсу мы не удержим - не допустить врага в Лес, и то будет хорошо, - озвучил прописную истину Дайнэлан. Быстрая беззвучная дробь тремя пальцами правой руки по столешнице, легкий наклон головы к левому плечу, немигающий взгляд на какой-то миг ставших безжизненными, словно пара драгоценных камней, глаз. "Чего ты добиваешься, отец? Зачем снова повторять и без того общеизвестное? Поясни. Не понимаю".