Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом
Шрифт:
– Кто же им объяснит, как себя вести, если не мы?
– брызгая слюной рычал сэр Линарис,
– Напоминаю вам, любезный друг, что арестованные находятся под юрисдикцией Митриумской Судебной Префектуры. Поэтому любые меры воздействия на них должны быть согласованы в установленной законом форме с данной инстанцией. То есть со мной. А вы сейчас ведете себя недостойно вашего рыцарского титула и звания командира специального отряда. Уподобляетесь дворовому мальчишке, которому мальчик помладше наступил на ногу. Как бы ни вели себя арестованные, поддаваться на провокации - ниже рыцарского достоинства. Я достаточно понятно выразился?
– Более чем, - ответил сэр Линарис и злобно запихал кнут обратно, в сумку.
– Очень надеюсь, -
– В противном случае я буду вынужден по возвращении применить к вам санкции.
– Да, - протянул Кейн, скрестив на груди руки.
– Кажется, не дождемся мы сегодня кормежки.
– Сам виноват будешь, - ответил Юрки.
– Не надо было главного дразнить.
– Осади, мохнатый, - улыбнулся гробовщик.
– Не уж не согласишься, что эта харя булыжником так и просит по ней заехать как следует.
– Ну, для этой цели хари у нас всех хороши, - почесал затылок Йорвин.
– М-да, - вздохнул Кейн.
– Было время... Помню, в году восемдесят третьем или в восемдесят четвертом, стояли мы с конунгом Хорнунгамом под Ард-Батором. Это браннландсская пограничная крепость. Хорнунгам имел на нее кой-какие виды, но там засели треклятые браны, и ни на каких условиях не хотели слинять. Ну, мы им и устроили кошкину мать. Взять крепость с наскока, правда, не смогли. Осадили и стали ждать, пока у них запасы кончатся. И тут с востока прилетели ливни. Лило, как из бочки, две недели, не переставая. А местность там гористая. За две недели все подступы к крепости на хрен смыло. Дороги раскисли к сучьей матери, из-за оползней и селей наши обозы с провиантом застряли, и мы оказались в таком же дерьме как и эти барчуки из крепости. Еще неделю мы ждали, пока все просохнет. Провизия кончилась. Солдатня жрала подметки, а мы ловили ящериц и червяков, кидали их в котел, солили, крапиву добавляли и вот такой ели суп.
– Ты действительно был приближенным короля?
– спросил Йорвин.
– Был, - ответил Кейн.
– А почему не рассказал раньше?
– А ты что, обиделся? Вы бы все равно мне не поверили. Даже сейчас вы все смотрите меня как Ипбардем на феодала. Как на лжеца. Да и незачем вам были такие подробности из моего прошлого.
Юрки принюхался.
– Какой-то отвратный смрад тянет из чащи, - сказал он.
– Зу, ты чувствуешь?
– Да, воняет, - согласилась она, втянув ноздрями воздух.
– Так пахнут только...
– Люди, - сказал Эйнари, после чего где-то около них, под сенью еловых веток раздлся негромкий щелчок взведенного курка.
– На землю!
– мгновенно отреагировал Йорвин, бросился на пол, попутно швырнув туда Юрки, Кейн и Зуали с эльфийкой в руках рухнули следом. Оглушительно хлопнуло, и Йорвин увидел, как из-под ели в их сторону вылетело целое облако шрапнели. Оно летело, сметая на своем пути мелкие кустики, и неминуемо накрыло бы всех, если бы за секунду до этого на лежащих на полу пленников не бросился гигант Эйнари, накрыв всех своим массивным телом. Он и принял на себя всю мощь гномьего орудия. Чудовищной силы залп разорвал его на куски, не успел он издать и звука.
– К оружию!
– взревел сэр Линарис. Из чащи со всех сторон с воем и гиканьем стали выбегать вооруженные чем попало ребята в кривых кольчугах поверх ватных стеганок, в соболиных и вязанных шапках вместо нормальных шлемов. Солдаты королевской полиции отреагировали мгновенно. Побросали все свои занятия и выхватили из ножен мечи, ожидая дальнейших команд.
– Становись! Копья вперед, щиты товьсь! Что это за сброд?
Из чащи со всех сторон высыпали все новые и новые драчуны. По ярким повязкам с нарисованной медвежьей пастью угадывались «хозяева Гвантана». Тех, которые приближались к строю пехоты, солдаты полиции без затей поднимали на копья. Вокруг взвода пехоты кружила рыцарская конница, наглядно демонстрируя, почему пеший конному не ровня. Несколько бандитов осадили повозку с арестантами, с
Йорвин превратился в смертоносный вихрь, голыми руками справляясь с несколькими противниками одновременно. Каждое его движение, будь то уклонение, перекат или прыжок неизбежно оборачивалось атакой. У его вооруженных противников не было ни единого шанса. Меньше чем за десять секунд десять врагов разлетелись в разные стороны с тяжелыми телесными увечьями. По округе разлетелись вопли умирающих бандитов, энтузиазм их уцелевших товарищей заметно угасал.
Первым долгом Кейн кинулся к сундуку с вещами. Взмахом тесака сбил маленький замок и скинул сундук на землю.
– Сдохни, ублюдок!
– завопил толстый мужичина, на бегу размахиваая утыканной гвоздями палкой. Не успел он замахнуться на Кейна, как в грудь ему прилетел тесак. Кейн освистнул морферимов. Кинул Юрки тряпицу с завернутытыми внутрь клинками. Кинул Зуали лук с колчаном. Сам опоясался арбалетными болтами, заткнул за пояс молот Селиверста и взял в руки свое стрелковое оружие.
– Ну, где вы, мои старые - добрые?
– с устрашающей ухмылкой хохотнул Кейн и пошел в атаку. Прогремел выстрел, и бандит с длинной бородой улетел в кусты, брызгая кровью, лишившись бороды, половины лица и руки. Прогремело еще раз. На этот раз картечь догнала свою жетрву, буквально разорвав ее напополам. Кровь, кишки и клочья мяса разлетелись во все стороны. В ход пошел арбалет. Болты вылетали с такой скоростью, какая не снилась самому лучшему на свете лучнику, и каждый находил свою цель. Когда на снегу лежало на шесть трупов больше, Кейн повесил арбалет и ружье на специальные петли на поясе, достал молот и пошел врукопашную.
– Ко мне, шлюхины вымески!
– рычал он, двумя руками размахивая молотом. Полутролль бил с такой силой, что враги попросту разлетались с повреждениями, не совместимыми с жизнью. Последним на пути Кейна стоял девятипалый детина, у которого Кейн отнял тесак. И палец. Мощным ударом молота гробовщик разнес его голову как гнилой арбуз.
Юрки, завладев своим оружием, без проблем избавился от чугунного ядра и разрубил оковы на лапах. Двумя руками обхватив рукоять одного из «близнецов», лесной принц расправлялся с бандитами с особым изяществом. В отличие от Кейна, который убивал грубо и как можно больше, Юрки превращал каждую схватку в игру насмерть. Новое оружие Юрки позволяло ему в полной мере реализовать свой потенциал искуссного убийцы. Просто заколоть или зарубить ему было неинтересно. Перед тем, как прикончить очередного врага, Юрки танцевал вокруг него, отрубал по одной руки и ноги, выпускал потроха, выкалывал глаза и отрезал носы. Очень скоро враги бежали от него, а не на него.
Зуали обороняла привалившуюся к сосне эльфийку, расстреливая из лука любого, кто к ним приближался. Она умудрялась делать это, несмотря на закованные в цепи руки. И не потратила ни одной стрелы впустую.
Когда свора «хозяев» потеряла численное превосходство, боевой пыл улетучился следом. Бандиты улепетывали кто куда. Кто - обратно в чащу, кто - по дороге в Гвантан. Двоих гнал Юрки. Прихрамывая на простреленную лапу, он сумел-таки догнать одного и отсечь ему голову. За другим гнаться дальше не стал. Простреленная нога отказалась бежать.