Тени Персея-2

Радин Сергей

– Хорошо, - выдохшись после очередных танцев с Барри и разглядывая свои, старательно оттоптанные им ботинки, сказал я.
– Есть третий вариант. Спускаюсь я один.

Барри с минуту плевался, пока не сообразил, что мы смотрим на него укоризненно. Когда он затих, я объяснил Милошу, что сириусцы таким образом ругаются. Рощич понятливо кивнул и с выжидательным любопытством уставился на Барри: а вдруг ещё чего учудит?

– Никуда ты один спускаться не будешь, - твёрдо сказал Барри.
– Мы скачаем из инета инструкции по танцам, и я буду

заниматься ими каждый день. У нас осталось три месяца до возвращения на Рощу, и Милош сказал, что будем там сидеть ещё как минимум месяц, пока его снова загрузят. Уж не настолько я тупой, чтобы за это время не научиться вашим ритуальным пляскам.

Милош, расплывшись в невообразимо счастливой улыбке, сказал:

– Как хорошо, что я взял вас с собой! Никогда ещё у меня не было таких интересных рейсов!

Когда долетели до Голконды, Милош запросил разрешение войти в атмосферу планеты. С поверхности просканировали номерные знаки его грузовика и дали согласие на вход, указав координаты сброса контейнеров.

– У тебя определённое место для сброса?
– удивился я.

– Нет. Каждый раз по-другому дают. Это из-за того, что в сутки у них до двадцати грузовиков бывает. Необходимо, чтобы по всей планете мусор валялся, иначе "саранча" соберётся в одном месте, а для пользы дела это невыгодно.

Он занялся координатами, а мы с Барри допроверили, как действуют видеокамеры, прикреплённые к контейнерам. Они должны передавать на бортовой компьютер всё, что успеют заснять до тех пор, пока твари их не уничтожат. Нет, у нас полно набралось всяких минутных и секундных видео со стороны, но Милош уж очень горячо настаивал на своём: "Согласитесь - смотреть собственные видео и понимать, что вот они, эти твари, под ногами, - это наводит на совершенно иные ощущения. Это уже твои собственные твари. К которым однажды придётся выйти. В "чисто поле" выйти…"

Ну что ж. Если настаивает, почему бы и нет.

– Мы на месте. Сброс.

– Милош, Милош!..
– горячо зашептал Барри.
– Я! Можно - я?

Рощич пересел от пульта управления. Барри плюхнулся в освобождённое кресло и, глубоко вздохнув, вдавил кнопку. Далее всё пошло в автоматическом режиме: где-то в недрах звездолёта один за другим открывались загрузочные люки, освобождая грузовые отсеки от контейнеров. Поскольку отсеки расположены пунктиром по трюму, то ящики с мусором должны бы выпасть ровной бороздой. Долети они до поверхности планеты…

Мы приникли к экранам.

Через мгновение, едва не сломав кресло-вертушку и чуть не свалившись, от компьютера отпрыгнул Барри. На нас метнулась жадно распахнутая пасть, и почти мгновенно - темнота.

– Скушали… - пробормотал Милош, быстро лупя по клавишам. Кажется, проверял наличие-отсутствие камеры.

Я сидел, намертво вцепившись в подлокотники кресла. ЭТО происходит здесь и сейчас, под нашими ногами… И мы туда однажды прыгнем. Вот в эти, нетерпеливо ждущие нас прожорливые пасти, которым незнакомо чувство сытости. Милош прав: абсолютно

иной взгляд на дело.

– Неужели сегодня не будет… - бубнил Милош.

– Чего не будет?

Бац! Ещё одна камера фиксирует взлетевшую к камере морду - ощерившуюся, будто специально пугающую. Из пасти что-то выскочило - и камера погасла.

– Сеть. Это сеть у них… Ну, которая вместо языка. Ребята… Я не хотел говорить… Такого не показывают на публику, чтобы люди не думали, что здесь не так страшно…

– Милош, не тяни!

– Нет уж. Говорить не буду. Надо увидеть своими… Вот оно!

Камера снимала не более минуты. Целый фильм!

Две громадины взмыли к контейнеру, нырнули под ним, переплетясь сверкающими телами. Они словно стремительно плавали в пространстве, то и дело соприкасаясь и вновь отстраняясь друг от друга. Сказочные драконы, танцующие в небесах… Я, привстав, сам не заметил, как перешёл в состояние саморегуляции, как тело изогнулось вслед за движением этих золотистых драконов. Один из них взглянул вверх - в самую камеру. Мне показалось - одну-единственную секунду!
– что мы встретились глазами.

Рывок двух гибких огромных стрел к контейнеру - камера погасла.

– Что… Что это было?
– хрипло спросил я - и откашлялся.

– Не знаю, - гордо сказал Милош.
– Но я это в третий раз вижу. Мне кажется, это пара. И у них такие брачные танцы.

Барри смачно надавил на горло, выдав фразу, закончившуюся выразительным плевком. Переспрашивать рощич не стал, даже посмотрел на него без укоризны, улыбаясь.

Я мешком свалился в своё кресло. Мышцы медленно обмякали, переходя в нормальное состояние расслабленности. Но ощущение полёта осталось. И те же мышцы живота и рук то и дело подрагивали с полчаса, едва я вспоминал драконов. Возможно, остальные твари и подходили под определение "саранчи", но эти двое… Как я горько жалел, что в миг созерцания рядом со мной нет Зои!..

– Запись останется?

– Вряд ли. У нас соглашение - никаких записей. Поэтому то, что сейчас вы видели, уже стирается. Все бортовые компьютеры подсоединены к сети компании. Так что…

Милош мечтательно улыбнулся в красно-рыжую бороду.

Барри, сидевший тихонько, как мышь, оглянулся на нас и тихонько же сказал:

– Я не трус. Но я боюсь.

– Только дураки не боятся, - стандартно ответил я.
– Страх - естественное чувство любого живого существа. Хочешь ещё парочку заезженных сентенций?

– Не хочу, - пробурчал сириусец, - и так ясно одно: мы затеяли самоубийство. Утешает одно: самоубийство это выходит со стилем. Но я всё равно умирать не хочу, - быстро добавил он, насупившись на меня, словно я пытался поймать его на слове.

– Барри, всё дело лишь в определении, чего мы хотим. Если мы не будем думать о смерти, а будем думать о том, что пара шагов по Голконде - и мы окажемся миллиардерами, что два твоих шага навечно войдут в историю кланов Сириуса…

Барри отвернулся.