Тени Персея-2
Шрифт:
Оглядев компанию, я насторожился. Бланш покусывала губу, задумчиво глядя на холодное тяжёлое колыхание волн. Барри стоял с таким видом, будто на все лады горько проклинал и меня, и всех Жанн на свете, и самого себя в придачу за высокое чувство ответственности, не позволившее бросить друга в проблематичной ситуации. Жанна смотрела на серую реку, широко раскрыв глаза, в которых плескался самый настоящий ужас. Я сразу вспомнил, как всего несколько часов назад вытащил её из воды. Какой бы эта женщина ни была и есть, её состоянию сейчас не позавидуешь… Один Север разглядывал новоявленный поток на улицах Ириды всё так
Со вздохом я обернулся к зданию.
– Так. Нечего рисковать здоровьем всех. Вы остаётесь здесь и терпеливо дожидаетесь, когда я подъеду или подлечу на машине. На открытом месте не сидите. Попробуйте открыть хоть одну дверь этого института - и ждите. Не забудьте проверить тылы. Чтобы изнутри вас ни одна тварь не тронула. Всё. Я пошёл.
И я шагнул на первую ступеньку, скрывавшуюся под водой. Никаких возгласов возмущения, пусть и наигранного, за спиной не услышал и понял, что всё сделал правильно.
На третьем шаге вниз я ещё держался, но когда влажный холод туго облепил ноги выше колена, я передёрнул плечами, содрогнувшись.
– Отключи чувствительность, - сказали слева.
Я вздрогнул. Опаньки… Рядом со мной Север. Выглядит всё таким же высокомерным и равнодушным.
– Почему ты не остался?
– Я похож на психа - оставаться с женщинами? Сириусец их выдержит - я нет. Ещё раз напоминаю: отключи чувствительность.
– Не умею.
– Но ты же владеешь энергознаковой системой. Соберись и быстро сделай всё, что нужно. Это же одна из самых лёгких композиций.
– Север, ты не понял: я просто не умею. Я лентяй. Когда жена учила меня системе, я запомнил только самые практичные знаки и композиции из них. Знаки, отключающие чувствительность, как-то не входили в их число. Да и смысл? Холод всё равно будет действовать.
– Зато ты не будешь зажиматься и станешь двигаться быстрее.
– Ладно, как-нибудь потом выучу. Чего сейчас-то думать об этом.
Забыв, что кроме дороги существуют и тротуар для пешеходов, я чуть не свалился в воду с бордюра. Север успел перехватить меня за куртку на спине - и на ногах я удержался. Сначала казалось, единственная трудность - это перейти реку, течение которой понизу здорово шло, чуть не сбивая с ног. Но шагов через пять обнаружилась ещё одна проблема: дорога, которую в качестве русла присвоила река, была отнюдь не пустой. По ногам то и дело что-то стукало, а под ногами прогибалось. Был момент, когда я налетел на открытую дверцу легковой машины. А Север чуть не рухнул вперёд, споткнувшись о груду чего-то весьма неразборчивого. Так и шли, как два инвалида - медленно, преодолевая сопротивление течения, поддерживая друг друга и судорожно хватаясь за куртки, если вдруг что. То и дело взлетали оллфаги, напуганные внезапными и резкими движениями, и снова садились нам на плечи, укоризненно поглядывая на непутёвых хозяев, зачем-то влезших в холодную воду.
Когда я врезался носком ботинка в первую ступеньку, я так обрадовался, что даже смешно стало. Но рядом с облегчением вздохнул Север. Ну-ну… Несмотря на энергознаки, нормальная поверхность под ногами всё-таки лучше.
Как смогли, отжали штанины и низ курток и поднялись к входу в здание. Да, теперь я видел, что оно напоминает одно из зданий Колеса -
Насторожённо оглядываясь, мы дошли до раскрытого главного входа. Здесь надо быть очень осторожным, поскольку вход был таким, что в него свободно могла войти и та "акула", с которой мы схватились у автоцентра.
Переглянувшись, мы с Севером разделились - пошли по обе стороны входа, чтобы присмотреться к внутренним помещениям из-за угла.
Громадный тёмный зал поражал странным ощущением бездомности и запущенности. Может, из-за того что в нём безнаказанно гуляли сквозняки. Может, оттого что воздух в нём был такой же, как снаружи, - влажный, с запахами пустоты, отсутствия людей. А может, всё проще. Разгром в зале, затянутый словно паутиной, воздействовал на чувства и заставлял вспоминать о кладбище.
Мы вывернулись из-за своих занятых было углов и с оружием бросились вперёд. Два шага - остановились. Тишина. Никто на нас не среагировал. Никому не нужна заглянувшая в пустое здание двуногая еда. Слушая шелест и шорохи заброшенного здания, я понимал: здесь и впрямь пусто. По-настоящему. Но всё же не мог отделаться от чувства, что умирающий дом с надеждой смотрит на нас…
– Куда дальше?
– Направо. Там грузовой лифт и лестницы к разным выходам. Нам надо найти выход к площадкам, где разгружались аэротакси.
Север раздражённо взглянул на край камзола, капающий из-под куртки, отжал его и пошёл вслед за мной.
41.
У служебного входа (распахнутые двери в тёмную бездну) мы, не сговариваясь, встали на месте. Ветер свободно гулял по разгромленным пространствам первого этажа, отчётливо завывал в воздухопроводах, стеная и жалуясь, будто самое настоящее привидение.
Затем мы скользнули в служебный коридор и закрыли за собой двери - слава Богу не на фотоэлементах.
Аэротакси, как минимум, могли находиться уже на втором этаже. Во всяком случае теплилась у меня такая надежда… Теплилась… Пока мы переходили улицу-реку, холода почти не ощущалось. Двигались - и очень напряжённо. Сейчас же, наполовину мокрые, мы шли с опаской, слишком медленно. Тело не вырабатывало энергии для согрева. На одной из лестниц к второму этажу у меня судорогой свело пальцы сначала одной ноги, затем - другой. Боль терпимая. Но ближе к верху лестницы судороги на правой ноге поднялись - и окаменели мышцы голени. Я упрямо свернул к следующей лестнице, сделав морду кирпичом, но выдала хромота.
Эта лестница поднималась вдоль прозрачной стены на улицу. Кое-что можно было разглядеть. Шедший чуть впереди Север оглянулся и что-то сказал, наверное, на языке Веды. Содержания сказанного я не понял, но, судя по энергичным интонациям сквозь зубы, он просто-напросто выругался. Он быстро спустился и нырнул под мою руку. Вспорхнули оллфаги, о которых он забыл. Упор на ногу я смог ослабить, но дальнейшее для меня происходило, как в бредовом сне, - обрывками сознания, перемежаемыми с видениями засыпающего мозга…