Тени прошлого - тени будущего
Шрифт:
– Не говори об этом. Никто ничего не делает. Скоро никто уже не сможет ничего сделать. Скоро
будет уже поздно… Нужно действовать – прямо сейчас…
– Твой долг – стоять до последнего и защищать…
– Мертвецов?!
– “Защитники” еще не встали – не перечеркнули наше будущее расчетом, не закрыли задачи.
– Какое мне дело, что на уме у этих машин! Я – боец! Я больше не могу ждать!
– Подумай, о чем ты думаешь.
Нор, кажется, начинает что-то соображать – его агрессии
блеск глаз угас под тяжестью едва сдерживаемого отчаянья…
– Да, мои ограничители сорвало к черту… Но на сознание еще не свален бред. “Тени” Скара
повсюду, но мы не принадлежим им, Унхай. Мы не принадлежим им.
– Ты бредишь.
– Думаешь? Нет. Все, что мы делаем сейчас – делаем с их разрешения и позволения. А все, что
мы можем и что должны сейчас сделать, мы не делаем по их запрету… Но у них нет власти над
нами…
– Довольно, Нор.
– Пусть они попробуют нашу кровь на вкус, пусть упьются ей до смерти, но власти над нами им
не получить.
– Это паранойя…
– Они пробуют подключить к нам контроль, подавляющий волю “чужим разумом”. Но мы
способны не поддаваться их воле…
– Офицеры службы безопасности не имеют права брать под прямое управление армейские
подразделения.
– Не имеют права – только без подтверждения верховного главнокомандующего. А его
подтверждение дает им право управлять всеми вооруженными силами системы…
– Как и нам… Но таких распоряжений не было и не будет, Нор. Разум неприкосновенен.
– Но технологи по коррекции…
– Эти технологии не применяют. Того, что под строгим запретом, не сделает никто. Никто не
проведет жесткую коррекцию сознания и не исправит ни один не подошедший системе разум.
Тяжелое воздействие на сознание – тяжкое преступление. Это наказуемо не простой смертью –
приравнено к убийству и угрозе системной безопасности. Разум погибает нетронутым системой.
– Погибнет не перестроенным системой – значит, погибнет просто убитым системой. Не
исправят – тогда просто ликвидируют…
– Если будет нужно.
– Мы не должны подчиняться этому порядку…
– Этот порядок установлен системой – нами, Нор. И системой закон нарушен не будет. А если
он будет нарушен тобой или такими, как ты, – мы будем судить и карать по этому закону… Не
нарушай наш порядок, Нор. Он служит нам всем. Служит так, как служим ему мы.
– Унхай… Мы должны противостоять этому… Ты забыл… Холодные руки Тишинского пишут
здесь наши законы.
– Это не так.
– Да, его руками правит тот, который уже – не человек.
– Если будешь продолжать, превышение допустимой нормы химических ускорителей не свяжет
мне
– Передашь “теням”… Отдашь на суд “теней”…
– Точно, Нор. Это будет суровый суд. Но Скар не преступит запреты – ни он, ни его “тени”.
– Пока им на то нужды нет… Просто спишут на прямую ликвидацию…
– Спишут – если будет нужно. И знай… Будешь “зверем” – будешь осужден, как “зверь”. Ты
этого ждешь?
– Нет. Жду только другой войны, начало которой положит следующий бой.
147
– Мы не противостоим другой службе системной безопасности – все мы части одной системы и
все мы служим безопасности этой системы.
– Эту систему разрушит противник, пока мы будем…
– Не продолжай. Если продолжить – так и будет. Теперь идем.
“Шнур” распался – Унхай отключил его, освободил Нору руки… Мы стоим возле них кругом,
еще не вырубив бичи, и чего-то ждем… Унхай использует какие-то неизвестные мне приемы – не
запрещенные – вообще неизвестные. Мои утомленные мозги сводит на этот оцепенелый круг
каждый выделенный из его фона сигнал… Что-то в его передаче, словно подымает из глубокого
омута одни мысли и топит другие…
– Постой, Унхай! Пусть так, пусть придут… Скоро и без них задохнусь в этих подземельях! Я
не могу больше ждать!
– Мы не ждем – мы сражаемся. Мы делаем все, что в наших силах. А над нашими силами
властна только судьба.
– Унхай, я не верю, что что-то предрешено и мы ничего не решаем, что не можем ничего
изменить!
– Судьба, Нор, – это то, что мы не можем изменить, потому что это уже данность. Данность,
сложенная из обстоятельств прошлого и влияющая на будущее. Данность, собранная и из наших
действий, но до какого-то предела. Судьба – что-то большее, чем то, что мы делаем сейчас и
сделаем в будущем. Это то, к чему нас приведет время, несмотря на наши действия.
– Мне без разницы, что есть что-то неизменное. Это ничего не значит, если это – неизменно. Но
есть и наши силы, пускай лишь на каком-то отрезке того, что мощнее наших сил. И часть наших
сил осталась не примененной. Мы способны применить большие силы… Мы способны
применить…
– Молчи, боец.
– Боец… Унхай, не только наша участь определяет нашу причастность – это можем сделать и
мы!
– До предела, Нор. А он и есть – наш удел.
– Но как обнаружить эти границы, если они не размечены?!
– Рубеж скрыт. Его нужно искать – обдуманно и спокойно. Не то перешагнешь его там, где он
оборван пустотой. Только “защитники” могут рассчитать то, что будет, – то “неизменное”, которого