Тени прошлого - тени будущего
Шрифт:
еще нет за пределами расчетных полей. Генералы решают нашу судьбу по этому расчету.
Определить исход наших действий, прописать схемы перемещений – это их задачи. Мы – бойцы,
мы должны принимать наше положение на этих схемах, чтобы не ухудшить наше расположение до
времени того “неизменного”. Теперь идем, Нор. Идем, времени больше нет.
Только Нор еще дает какое-то сопротивление “золотому дракону”, почти сомкнувшему нас
усилием воли в этот мысленный круг… А мы так
бросив оружие… Прямо, как застигнутые светом крысы, не успевшие спрятать в темноте добычу…
Влад будто и вовсе ушел в непрошибаемую вечную тьму где-то за жестокими глазами нашего
командира – синие всполохи его тревожного взгляда устремлены вглубь этих непробиваемых узких
бойниц, поглощающих все немой чернотой. Начинаю туго соображать, кто он – Унхай… Откуда он
пришел к нам… Он старый боец и разведчик… Он помнит другую войну… И он – чужой… У него
есть “забытое знание”, что хранили прежние “драконы”… Он сильнее нас… но его силы скрыты.
Нет, он просто – другой… и у него просто другие силы. Точно… Он и мыслит иначе… Мы избрали
один речевой код – наш. Но это не изначальный код его мыслей – Унхай переключает его на нашу
речь, многим чуждую его речи…
Нор окончательно вернулся к ясному осознанию и вроде спокоен… Правда, его нервы и теперь
намертво сцеплены с чем-то, постоянно грызущим его изнутри. Но теперь это “что-то” подавлено
просветленным рассудком. Нор подчинен, и сейчас он исполнит каждый приказ, хоть на расстрел
его посылай. Унхай как стер с его глаз блестящую муть оголодавшего хищника, нападающего на
всех подряд, без различий, – жертвы то, либо такие же охотники, как и он. Уходить нам, похоже,
поздно… Но Унхай, по крайней мере, сумел сдержать этого хищного зверя – и поступил он
148
правильно… Он сделал, что мог… хоть и с промедлением. Это ко времени. Его стараниями и
нашей силой – Нор стабилен. И наши задержки здесь – напрасно точно не пропадут…
Уже слышны шаги – там, за дверьми… Мои руки холодеют… Уже прошли сигналы от наших
затаенных фоновых мыслей, от наших напряженных глаз, прикованных к перебойному свету там,
за дверьми… Он идет – Айнер – скорее летит… Нор мертвеет под его, еще не бьющим по нам,
ровным шагом, под его, еще не врезанным в нас, светлым взором. Кровь заливает Соргу лицо, но
он, запертый оцепенением, не препятствует багровой темноте, ползущей к его глазам. А Унхай
стирает с лица последние отсветы отражений до полной непроницаемости. Допрос будет здесь и
сразу – с натиском, с напором, не дающим нам думать, собрать ситуацию сговором. Он будет
вышибать из нас только правду и выбьет… А какой стороной
дел, никому не известно, – формальной штрафной единицей, карающим бичом… смертоносным
лучом…
Айнер ворвался ветром – вздыбленный до обгорелых под огнем и замерзших льдом под
конденсатным спадом волос… С распахнутой шинели спадают кривые портупеи и на расстегнутом
кителе едва мерцают посаженные погоны… Но сапоги сияют начищенной угрозой, как и прежде.
Он с ходу накрыл нас недозволительной бранью – его уже закоротило…
Стикк вбежал за ним, бледный и заспанный, – никогда не видел его таким неприглаженным… И
“спутник” Айнера встал у двери, преграждая и вход, и выход… Лесовский, при виде этой
подавленной растрепанной сжатости взводного и лихой победоносной надменности Айнера,
потупил, как-то прикрыл сумраком, этот его тревожный, разбрасывающий вызовы направо и
налево, взгляд вместе со всей обычной решительной спесью. Он пригасил прожигающий
проницанием огонь синих глаз перед наставленными на него бледными клинками, глазами
офицера-S9, чем потеснил и мою неколебимую уверенность в нашей правой силе, не знаю уж
теперь отчего и явленную… Теперь что-то сдавило эту “правую силу” где-то под ребрами до
слабого пульсирующего биения и окончательно остановило мои мысли…
– Оружие бросить! Нор – к стене! Руки за голову! Смотреть прямо! Прямо мне в глаза! Унхай,
портупею его мне под ноги! Сорг, Герф, Влад – к стене! По стойке “смирно”! Смотреть прямо!
Унхай, бичи их мне в руки! И три шага назад! К стене! Смотреть прямо! Одно неверное движение
и не к стене – к стенке встанете! Где Хорн?! Ко мне его! Быстро!
Такой расстановкой Айнер разом обозначил положение каждого…
– Что тут за забой?! Кровищи напустили! Стикк! Зашиби твоих создателей!.. Третье отделение
перебито на переходе! Эти – на границе части! А ты где был?! Отчет мне немедленно – и
подробный! Со всеми снами, которые ты видел, когда тут рядом вооруженные стычки проходили!
– Так точно. Отчет будет – точный и подробный с приложением ментальных, визуальных и
цифровых форматных дополнений.
Стикк так и не успел пригладить волосы и застегнуть мундир до того, как его челюсть, как
обычно, свела судорога ущемленной гордости и перешедшей ему дорогу несправедливости. На нем
перчаток нет, и страшные шрамы на тыльных сторонах ладоней бьют по глазам, как и его,
изошедшее синюшной бледностью, перекошенное лицо. Нет, никогда его таким “настоящим” не
видел… И никогда мне его еще не было жаль – никогда не грызла перед ним совесть… Бывало